- можно сохранить в форме настолько свободной от мусора эгоизма, что она сливается со Всеобщим Сознанием. В таком случае микрокосм как бы растворяется, так что он не кристаллизован более, но остается флюидическим завихрением силы, неразрывной со всеобщей Силой, но в некотором смысле отличной от Нее. Это и есть Путь, который ведет к высшему Предназначению человека.
Как сильный интеллект, так и сильная личная воля или (страстное) желание имеют тенденцию порождать преобладание эгоизма. Так вот, как раз люди такого типа отличаются наибольшими способностями из всех тех, кто еще заключен в пределы субъектно-объектного множества. Из них выходит большинство вождей человечества, и они имеют огромное влияние в мире. Вследствие влияния и силы этих людей особенно важно, чтобы как можно большее их число достигло Высшего Сознания. Но из-за их значительно более развитого эгоизма им необыкновенно трудно пожертвовать своим индивидуальным микрокосмом.
В позитивном отношении они прилагают к решению этой проблемы значительно больше усилий, чем остальные, и если добьются успеха, то пойдут, в общем, дальше других.
2. В 49-ом разделе я уже упоминал о сомнамбулическом сознании, и не стану повторять здесь то, что сказал там. Сомнамбулизм - это преграда (барьер), но скорее от слабости, чем от чрезмерной силы в субъектно-объектной сфере. Часто не так уж трудно пробудить проблески Высшего Сознания в представителях этого класса, но, как правило, у них нет сил запечатлеть эти проблески в личном сознании так, чтобы они стали неизменной ценностью. В общем-то, эгоизм в них менее развит, но точно так же и сама индивидуальность. Поэтому, если они осуществят Переход, не усилив прежде свою индивидуальность, то именно они, скорее всего, и вольются во Всеобщее Сознание без сохранения самосознания. Так что они, прежде всего, нуждаются в укреплении способности к самостоятельному действию и мышлению. Если они смогут сделать это, сохранив в то же время свою естественную способность получать проблески Высшего Сознания посредством индукции, то они имеют определенные преимущества, будучи более других отзывчивы на помощь Тех, кто уже Пришел. Во всяком случае, способ их воспитания значительно отличается от способа, необходимого для тех, кто относится к первому типу.
3. Чувственность - противоположность духовности. Отсюда, желание, направленное в первую очередь на объекты чувств, имеет тенденцию уводить сознание вовне и в сторону от внутреннего, где только и можно найти универсальный Ключ. Следовать ощущениям - значит идти к весомым (осязаемым) объектам, а это означает движение к принципиальному ничто, к иллюзии. Первый посредник в этом движении - это чувственный ум, или, точнее - низший манас. Как уже было показано, именно в этом смысле слова Мудрецы и рассматривали обуздание ума как центральную проблему. Я уже объяснял, что подлинный смысл слова 'ум' в этом отношении лучше передать на нашем языке фразой: 'желание, направленное на ощущения'.
Совершенно верно, что ощущением можно воспользоваться как средством к достижению Познания. Но это удается осуществить лишь при условии, что объекты ощущений рассматриваются скорее как символы, а не как существующие сами по себе. Именно тогда становится возможным использовать непосредственный объект ощущения в качестве инструмента Пробуждения сознания той Матрицы, которая есть Полнота, объемлющая или содержащая относительную пустоту весомых объектов.
Я весьма сомневаюсь, годится ли этот метод для сколько-нибудь широкого использования человечеству Запада в его теперешнем состоянии сознания. Существует предание, согласно которому одна из древних рас пользовалась этим методом как приемом, но у этой расы была гораздо более развита чистота чувств, чем у современного человека. Похоже, что для людей как они есть, метод работы с чрезмерно развитым чувственным желанием, должен, в итоге, сводиться к замещению чувственных объектов сверхчувственными. Тогда желание можно постепенно преобразовать или направить к подлинно духовным целям.
4. Эго можно назвать преградой, связанной с природой субъектно-объектного сознания как такового. Человек, сравнительно свободный от эгоизма (что справедливо в отношении многих ученых и философов), может отличаться высоким интеллектуальным развитием и быть мало вовлеченным или вовсе не вовлеченным в сомнамбулизм, может обладать контролем над чувственными желаниями, и, тем не менее - впадать в ошибку 'ложного утверждения'. Для людей этого редкого типа проблема Познания становится преимущественно философской. По-моему,