этот человек снова заснул, вокруг его тела была сформирована магнетическая скорлупа с целью предотвратить доступ этого потока, и эксперимент был предпринят снова.
Будучи таким образом избавлен от своей обычной пищи, его мозг начал очень медленно и сонно разворачивать из себя сцены прошедшей жизни человека; но когда он снова встал, результат был точно таким же - его память была совершенно свободна от сцены, показанной ему, однако у него осталась смутная идея о виденном во сне событии его прошлого. Этот субъект был на время признан безнадёждым, поскольку было очевидно, что его Я слишком малоразвито, а его камическое начало - слишком сильно, чтобы дать какую-либо возможность успеха.
Другая попытка, предпринятая с этим человеком в более поздний период, не была такой полной неудачей; сцена, показанная ему в этом случае, была очень волнительным инцидентом с поля боя, который был выбран, как возможно более подходящий, чтобы воззвать к его типу ума, нежели пейзаж. Эта картина несомненно была принята этим неразвитым Я с гораздо большим интересом, чем другие, но однако, когда человек проснулся, воспоминание прошло; всё, что осталось, было неопределённой идеей о том, что он боролся, но где и почему - он совершенно забыл.
В качестве следующего субъекта была выбрана личность гораздо высшего типа - человек нравственной жизни, образованный и интеллектуальный, с широкими филантропическими идеями и возвышенными стремлениями. В его случае плотное тело мгновенно ответило на водяной тест очень представительной картиной страшной грозы, а это, в свою очередь, подействовав на эфирную часть мозга, вызывало по ассоциации целую серию живо представленных сцен. Когда это возбуждение прошло, начал протекать обычный поток мыслей, но можно было видеть, что гораздо б`ольшая часть их вызывала отзвук в этом мозгу - и эти ответные вибрации были также значительно сильнее, и что в каждом случае начиналась цепь ассоциаций, которая иногда исключала поток извне на некоторый период времени.
Астральный проводник этого субъекта был гораздо более определённым в своих очертаниях и тело из более плотной астральной материи внутри него было очень верным воспроизведением его физической формы; и в то время, как желание было определённо менее активно, само Я обладало намного высшей степенью сознания.
Астральное тело в этом случае могло быть выведено на расстояние нескольких миль от физического без видимого создания малейшего чувства беспокойства в них обоих.
Когда этому Я был представлен тропический пейзаж, оно сразу схватило его, высоко оценив, восхищаясь и задерживаясь на его красотах в сильном энтузиазме. После того, как ему дали полюбоваться некоторое время, человек был разбужен, но результат оказался несколько разочаровывающим. Он знал, что у него был красивый сон, но совершенно не мог вспомнить никаких деталей, немногие ускользающие фрагменты, наиболее заметные в его уме, были остатками бессвязной деятельности его собственного мозга.
Тогда с ним, как и с другим человеком, эксперимент был повторен с добавлением магнетической оболочки вокруг тела, и в этом случае, как и в прежнем, мозг сразу же начал разворачивать свои собственные картины. Его Я приняло пейзаж с ещё б`ольшим энтузиазмом, чем в первый раз, сразу узнав, как вид, уже виденный ранее, и исследуя его, участок за участком, с экстатическим восхищением его многочисленными красотами.
Но в то время как оно таким образом было поглощено его созерцанием, эфирный мозг внизу забавлялся вызыванием картин его школьной жизни, и наиболее заметной была сцена зимнего дня, когда земля была покрыта снегом, а он и несколько его товарищей играли в снежки на школьной площадке.
Когда человек встал, как обычно, эффект был сверх меры любопытным. У него осталось очень живое воспоминание о том, как он стоял на вершине горы, любуясь великолепным видом, и он даже совершенно ясно помнил основные особенности пейзажа, но вместо пышной тропической зелени, придававшей такое богатство реальной панораме, он видел окружающую страну полностью укрытой в снежный убор! И ему казалось, что лишь миг он с восхищением упивался красотой панорамы, развёрнутой перед ним, и внезапно обнаружил себя, после одного из быстрых переходов, столь частых в снах, играющим в снежки с давно забытыми товарищами детства в старом школьном дворе, о котором он много лет и не вспоминал.
Глава 7
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Несомненно, эти опыты очень ясно показывают, как воспоминание о наших снах становится столь хаотичным и непоследовательным, каковым оно