Стогов Илья

Священные письмена Майа

Небо и земля

с тобой да будут, самый-самый храбрый

из всех храбрейших, воин Рабиналя!

В седьмой раз говорит воин Рабиналя:

Эй! Смелый воин, сын людей Кавека!

Вот что сейчас сказал твой голос

пред ликом неба, пред лицом земли:

Что ж, разве невозможно, чтобы я украсил

тебя и золотом и серебром моим,

стрелой моей могучей, силой моего щита, -

всем, чем я обладаю - до своих сандалии,

чтоб здесь работать, рабствовать тебе

меж ликом неба и лицом земли?

Не это ли сказал сейчас твой голос? [...]

[...] Но что же я скажу тогда

перед лицом владыки моего, правителя Хоб-Тоха?

Что был могучий воин, был герой,

с которым мы сражались средь высоких стен

обширный крепости тринадцать раз

по двадцать дней, тринадцать раз

по двадцати ночей, и сын ваш не имел покоя

и отдыха? А после я скажу вдруг,

что был украшен я и был одарен

и золотом и серебром его, и палицей тольтекской

и топором-яки, - всем тем, чем он владеет,

вплоть до его сандалий. А затем

я сообщу владыке моему, правителю Хоб-ТЪху,

что разрешил ему, закончив битву,

уйти свободно, возвратиться в горы

его родные и его долины!

Могу ли я сказать все это пред лицом

владыки моего, правителя Хоб-Тоха?

Ведь я осыпан им богатствами, дарами!

Есть у меня и золото и серебро, есть сила

стрелы моей могучей, мощь щита,

и палица тольтекская и топор-яки.

Владыка мой, правитель, осыпает

меня богатствами в высоких стенах

обширной этой крепости! Вот почему

я сообщу ему такую новость, сообщу

о том, что появился ты в стенах высоких

его обширной крепости пред ликом

владыки моего, правителя Хоб-Тоха.

И если мой владыка и правитель

прикажет мне вернуть тебя в долины твои и горы, если он так скажет, то я действительно возможность дам тебе уйти в твои долины и нагорья, я отпущу тебя. Но если мой владыка и правитель скажет: Доставь его сюда пред мои глаза и губы, чтоб я увидел бы его лицо, лицо такого смельчака и воина, если так он скажет, тогда заставлю я тебя пред ним явиться! Так говорит мой голос перед ликом неба и пред лицом земли! С тобой да будет небо и земля, могучий воин, сын людей Кавека!

В седьмой раз говорит воин киче:

Что ж, хорошо, пусть будет так,

могучий муж, герой из Рабиналя!

Иди и сообщи пред ликом твоего владыки,

правителя, новость о моем явленье

внутри высоких стен его обширной

крепости, теперь же сообщи!

Пусть небо и земля с тобой да будут,

о самый храбрый изо всех могучих, воин Рабиналя!

СЦЕНА ВТОРАЯ

Рабиналь-ачи появляется перед правителем Хоб-Тохом. Прави- тель Хоб-Тох сидит в низком кресле, спинка которого украшена древней резьбой. Около него сидит его жена; они окружены рабами, слугами, воинами-орлами и воинами-ягуарами.

В восьмой раз говорит воин Рабиналя:

Привет тебе, владыка! Привет тебе, владычица! Я благодарен небу, земле я благодарен, что вы здесь сидите, распространяя тень защиты вашей, величья вашего, под балдахином из зеленых перьев внутри высоких стен обширной крепости. А я - могущество и доблесть ваша - сюда я прибыл пред ваши губы, лицо пред ваше, внутрь высоких стен обширной крепости. С собою я доставил храбреца, того героя, с кем сражался тринадцать раз по двадцать дней, тринадцать раз по двадцати ночей за стенами высокими обширной крепости, когда мой сон не знал покоя или отдыха! Мне небо отдало его, земля вручила

связанного, низвергнутого силой

стрелы моей могучей, силой моего щита!

Мной бьи он связан, скручен крепкою веревкой,

моим арканом крепким, палицей моею -

яки и топором тольтекским,

моею сетью и браслетами моими

резными из блестящей кости,

моими травами волшебными. И я

его заставил говорить без спора и протеста,

его, воителя могучего и смелого!

Он тотчас же мне объявил

названье гор, долин своих родных,

мне, пред моим лицом, пред ртом моим,

мне мужественному, мне герою!

Ведь это он - тот мощный воин,

что подражал койота жалобному крику,

кто подражал и тявканью лисицы,

и зову ласки за высокими стенами

обширной крепости. Все это делал он,

чтоб вызвать, чтоб заставить выйти

детей прекрасных, верных сыновей.

Ведь только он, тот мощный, тот герой,

кто уничтожил девять или десять

детей прекрасных, верных сыновей.

И этим мощным был похищен ты, владыка,

в том месте, что Купальнею Тохиля

называется. И он же - могучий воин -

опустошил два или три селенья близ Баламвака,

как он зовется, где песчаная земля

звенит и плачет от шагов. Доколе

ему твое позволит сердце нас позорить

и смелостью и дерзостью? И разве