Безант Анни

Комментарии к Бхагавад-Гите

а между тем, при каждом новом рассуждении, при каждой смене аргументов звучит всё тот же припев: И потому сражайся!, Восстань и будь готов к битве (II, 37). Вот что приказывает Господь Йоги. Всюду в этом Писании Йоги мы видим самое сильное настояние действовать, слышим воззвание к битве; в битве же заключается самая квинтэссенция деятельности, её порыв, её натиск, её устремление. И в самом деле, какая деятельность может быть деятельнее сражения героев на поле битвы? И всё же как раз здесь, на поле битвы должна быть усвоена Йога. Как раз здесь появляется Йогишвара во всей полноте своей силы и своего великолепия. Не удивительно, что всё это кажется странным для современного ума, даже в Индии. Ибо в современной Индии усиленная деятельность и практика Йоги кажутся несовместными. Мне приходилось слышать даже от индусов, что человек не может быть Йогом, если он не живёт отдельно от всех людей в пещерах, или джунглях, или в пустыне, где-нибудь в уединении в высоких Гималаях, под священным небом Индии. Я слышала от них такое мнение, что никто не может стать йогом среди деятельной жизни, среди труда и старания помогать во всём добром, что происходит в мире; слышала, что Йога означает уединение, безмолвие, бездеятельность. Таковы мысли многих современных индусов, и нужно отметить тот факт, что в течение человеческой эволюции между деятельностью, возникающей благодаря стремлению к предметам мирским, и той благородной, неустанной деятельностью, которая возникает единственно из стремления содействовать воле Бога, существует промежуточная ступень, когда деятельность кажется ненавистной, как принадлежащая миру сему, и когда высший урок действие в бездействии ещё не усвоен учеником.

Но Сам Господь Йоги видит Йогу в совершенно другом свете: Кто деятельно исполняет свой долг, не рассчитывая на плоды своей деятельности, тот есть йог (VI, 1). Он идёт даже ещё дальше и объявляет: Йога есть искусство в действиях (II, 50). Таким образом, в мыслях Господа Йоги, Йога соединяется с чем-то совершенно отличным от современной идеи, по которой необходимо уединяться от людей, прятаться в пещерах, джунглях, удаляться от населённых мест.

И это уединение имеет своё место и свой смысл в человеческой эволюции. Это - ступень в развитии человеческой души. Но Йога, как поучает Господь Йоги, Верховная Йога есть нечто совершенно другое. Отдаваясь ей, человек пребывает в мире действительности. Творец мира сего есть воплощение Крийя, деятельности. Брама, Бог, представляет собою деятельность, и в сущности вся цель существования в физическом мире есть не что иное, как развитие праведной деятельности, направленной праведной мыслью и праведным желанием. Мир полон желательными предметами, его наполним Сам Бог (Ишвара) предметами, которые вызывают желание: Сам Господь скрыт внутри всех вещей, и это придаёт им их привлекательность, их притягательную силу. Мы сейчас увидим, что нет ничего во всём мире, в чём бы не заключался Творец этого мира. Он скрывает себя во всех вещах посредством Майи, и благодаря этому он вызывает желание в тех частицах, в тех искрах Себя Самого, которые он поместил здесь (на земле), чтобы они вырастали из Божественного семени в полноту Божественного Господа. Желание пробуждается, вызывается и усиливается наличностью всех этих предметов желания. И если бы желание не играло роли в человеческой эволюции, тогда люди должны бы были существовать в мире, который представлял бы из себя пустыню, где не было бы предметов для привлечения, не было бы ничего притягательного. Но присутствие этих приносящих удовольствие предметов, а также наличность предметов, приносящих страдание, не только привлекает или отвращает нас, но и вызывает в нас мысль, ибо между нами и предметами нашего желания становится затруднение и внутри Дживатма пробуждается мысль, как бы перешагнуть через это затруднение или избегнуть его. И по мере того, как мы следим за течением человеческой эволюции, мы убеждаемся, что мысль вызывается желанием и что все энергичные деятельности, которыми отличаются мирские люди вокруг нас, являются мыследеятельностями, вызванными желаниями, возникшими и приведёнными в исполнение только благодаря желанию. Если допустить, что Бог не делал ошибок, устраивая свою Вселенную, - а мы в своей мудрости нередко воображаем, что устроили бы её лучше, будь мы на месте Творца, - должно же быть какое-нибудь значение в существовании всех этих предметов, вызывающих желание, какое-нибудь значение в тех затруднениях при добывании их, которые делают напряжение мысли неизбежным.