Бейли Алиса

От Вифлеема до Голгофы

достижений, начинают сознавать Бога и человечество, мир плоти и дьявола, но в то же время и Царство Божие. По мере развития человека меняются и его представления; грубость так называемых грехов неразвитого человека, а также ошибки и слабости среднего хорошего гражданина современности предполагают различные склады ума, различные суждения и, несомненно, различные подходы к теме наказания. По мере того как изменяется и развивается наше ощущение Бога и мы все ближе продвигаемся к реальности, наш общий взгляд на жизнь, самих себя и своих собратьев изменяется и расширяется, становясь более божественным и одновременно более человечным. Именно 197] человеку свойственно сознание греха и понимание того, что если человек согрешил, он должен в той или иной форме заплатить за это. Зачаток ума, даже в начальной стадии развития человечества, даёт начало этому осознанию, но потребовалось почти две тысячи лет христианской эпохи, чтобы поднять вопрос о грехе до такой степени важности, чтобы он занял (и все еще продолжает занимать) первостепенное место в мыслях всей расы. Мы находимся в таком положении, когда закон, церковь и воспитатели расы почти целиком озабочены грехом и тем, как его предотвратить. Временами думаешь, каким удивительным мог стать сегодняшний мир, если бы представители христианской веры занимались темой любви и любящего служения вместо постоянного акцентирования кровавой жертвы и греховности человека.

Тема греха естественно и нормально пронизывает всю человеческую историю; в ней всегда присутствовало стремление искупить грех в форме животной жертвы. Вера в разгневанное божество, требующее наказания за все, что человек совершил против своего брата, и требующее платы за все, что дается человеку в виде продуктов естественных процессов на земле, стара, как сам человек. Она проходила через множество этапов. Идея Бога, природа Которого - любовь, веками боролась с идеей Бога, природа Которого - гнев. Выдающимся вкладом Христа в мировой прогресс было Его утверждение, словом и делом, той мысли, что Бог есть Любовь, а не разгневанное божество, ревниво налагающее кару. Все еще продолжается яростная битва между этим древним убеждением и истиной о любви Бога, которую выразил Христос и воплощал в себе Шри Кришна. Но вера в гневного, ревнивого Бога все еще крепка. Она укоренилась в сознании расы, и только сегодня мы начинаем медленно понимать другое выражение божественности. Наше толкование греха и наказания за него было ошибочным, но теперь есть возможность уловить реальность любви Бога и, таким образом, возместить разрушительные последствия доктрины гневного Бога, который послал Своего Сына в качестве искупительной 198] жертвы за мировое зло. Наверно, самый яркий пример убежденности в этом дает кальвинизм, поэтому приведем здесь краткое, но понятное изложение данной теологической доктрины:

Кальвинизм построен на догме абсолютного владычества Бога, включая Его всемогущество, всеведение и извечную справедливость - то есть общепринятую христианскую доктрину, но с безжалостной логичностью доведенную кальвинистами до крайностей. Кальвинизм часто резюмируют в пяти пунктах. (1) Каждое человеческое существо, как потомок Адама (которого все христиане во все времена считали историческим лицом), виновно с самого рождения в первородном грехе в дополнение к грехам, совершенным позже в своей собственной жизни. Человек ничего не может сделать для того, чтобы смыть свой собственный грех и свою вину; это может сделать только милосердный Бог, милостиво удостоивший его искуплением Христа, и в этом нет никакого участия и никакой заслуги человека; (2) так могут быть спасены (особое освобождение) только те отдельные лица; (3) которых призывает Бог, укрепляя их волю и давая им возможность принять спасение; (4) кто будет спасен, а кто нет, зависит, таким образом, от божественного выбора или предопределения; (5) Бог никогда не подведет тех, кто Им избран: они никогда не лишатся Его милости и обретут конечное спасение (отсюда непоколебимость святых). Кальвинисты с большой горячностью настаивали и с чрезвычайной тонкостью пытались продемонстрировать, что их доктрина полностью обеспечивает человеческую свободу и что Бог ни в коей мере не ответственен за человеческий грех.203