Данченко Владимир

Блеск и нищета магов

его работы любят (почитают, уважают и т.д.) его самого - существо с необходимостью тем более неинтересное, чем интереснее выполняемая им работа. Но тут хоть есть зацепка; черный же маг умудряется так все устроить, что любят его просто потому, что он умеет заставить себя любить.

4.6.4 Поэтому черный маг, конечно, более маг, чем белый. Однако даже черные маги исключительно редко бывают совершенными магами. Как правило, в их сознании все же присутствуют какие-то не магические элементы, что-то свое, искреннее, человеческое, какой-то не наигранный момент социальной естественности, непосредственности, спонтанности.

4.6.5 Возможно, я ставлю Витю А как мага слишком высоко, но у него, на мой взгляд, указанные недостатки отсутствуют. Во всем, что не относится к магии, это прогрессирующее ничтожество, успешно освобождающееся от человеческих лохмотьев, мертвец, окутанный облаком награбленной личной силы.

4.6.6 Единственное, на что он способен (и способен в совершенстве), это создавать искусственный образ себя - отточенный инструмент грабежа.

4.7 Создание искусственного образа себя в сознании окружающих я называю ложью. Но чтобы действенно обманывать кого-либо на свой счет, необходимо прежде обмануть себя; вообще очень трудно жить, сознавая, что ты - труп.

4.7.1 Поэтому смысл жизни и высшая радость Вити А заключается в созидании видимости себя. Это подлинное творчество, а поэтому и высшая радость: нет мирской радости выше, чем радость творчества. Без этого жизнь его окончательно завалилась бы, поэтому это смысл его жизни. В целом же это ложь.

4.7.2 Эту фундаментальную лживость, неестественность, ненастоящесть себя скрыть до конца невозможно. Она непроизвольно проявляется в искусственности и нарочитости любых форм опредмеченного витиного сознания: обстановке, художнических занятиях, почерке, нарядах (последнее - лишь для посвященных), не говоря уже о его мыслях, изложенных письменно или устно.

4.7.3 Обман и самообман (который условно можно было бы назвать правдой) у Вити А настолько перепутаны, что в большинстве случаев разделение этих понятий лишено смысла. Тут можно привести пару достаточно иллюстративных примеров.

4.7.3.1 Находя свежую жертву и выбрасывая высосанную, он говорит об этом: Он (она) ушел (ушла). Так ушли тетя Галя, Набик, Донат, Тортик. О самовольном уходе жертвы он говорит Я ушел. Так он ушел от Пельше, от Макса, от меня. Вообще о прошлых жертвах он говорит, что они умерли, хотя только освободившись от него они начинают жить.

4.7.3.2 О своих прошлых жертвах (не псевдолидерах, а ведомых) он говорит также, что от общения с ним они стали лучше, или что, по крайней мере, он пытался сделать их лучше: Столько труда потрачено, и вот... Что значит лучше? Он дал им Знание.

Примечание. Не будем касаться качества преподанного Витей А Знания. Знание - это тем или иным образом организованный опыт, дело наживное. Но знание с большой буквы зэ, праздно навязанное человеку не подготовленному (то есть не имеющему опыта, который это знание могло бы организовать), если не сходит с него, как с гуся вода, или не становится интеллектуальной формой отдыха (развлечением), отравляет ему жизнь до тех пор, пока он это знание не забудет.

4.7.4 Впрочем, такому начетчику как Витя А, что знание, что опыт - без разницы. Вся оккультная, магическая, йогическая и т.п. информация, к которой он так несыто стремится, нужна ему опять-таки лишь для обмана и самообмана. С одной стороны, она подобна привлекательным нарядам, с другой, - тешит душу, чем-то отличая Витю А от плебса.

4.7.5 Итак, обман и самообман, а попросту говоря ложь - основной инструмент, с помощью которого Витя А добивается своих целей как в отношении окружающих (паразитизм) так и в отношении самого себя (самонаслаждение). Приведенные выше примеры должны были служить иллюстрацией комплексного функционирования этого инструмента на тонком, большей частью неосознаваемом уровне. Теперь перейдем к более грубым материям.

4.8 Витя А навязывает свою ложь окружению активно и постоянно, причем делает это совершенно сознательно.

4.8.1 Следует отметить, что врет он умеючи, придавая исключительное значение маскировке, путям организованного отхода на заранее подготовленные позиции и тому подобным военным хитростям. Неуязвимостью своего бесстыжего трепа Витя А гордится по праву, и Стри не без оснований утверждает, что уличить его во лжи невозможно ни при каких обстоятельствах.