Доннер Флоринда

Жизнь в сновидении

поступить. В сияющем взгляде темных глаз Флоринды не было ничего недоброго. Глаза были спокойны и абсолютно безразличны, когда она сказала:

- Если ты не сможешь достичь Исидоро Балтасара, тогда я и другие маги, учившие тебя, ошиблись, выбрав тебя. Мы бы ошиблись, вызвав тебя. Но это окончательная потеря не для нас, это полный крах для тебя. - Видя, что я вновь готова зарыдать, она бросила мне вызов: - Где твоя безупречная цель? Что произошло со всем, чему ты научилась с нами?

- Что все это значит, если я не смогу последовать за Исидоро Балтасаром? - сквозь слезы спросила я.

- Как ты собираешься продолжать жить в мире магов, если не сделаешь усилия найти его? - резко спросила она.

- Сейчас мне очень нужна доброта, - пробормотала я, закрывая глаза, чтобы не полились слезы. - Мне нужна мама. Если бы только я могла пойти к ней.

Я удивилась собственным словам, но мне действительно хотелось этого. Не имея сил дольше сдерживаться, я разревелась.

Флоринда тихо смеялась. Но она не издевалась надо мной; в ее смехе были и доброта, и симпатия. - Твоя мама очень далеко, - сказала она тихо, глядя печально и отстраненно, - и ты никогда не найдешь ее снова. - Ее голос превратился в тихий шепот, когда она продолжала говорить, что жизнь мага создает непреодолимый барьер вокруг нас. Маги, напомнила она, не могут найти утешение в симпатиях других или в жалости к самим себе.

- Ты думаешь, что все, что меня мучит, вызвано жалостью к себе, да?

- Нет. Не только жалостью, но и впечатлительностью тоже. - Она положила руки мне на плечи и обняла меня, как будто я была маленьким ребенком. - Большинство женщин болезненно впечатлительны, ты ведь знаешь, - пробормотала она. - Ты и я среди них.

Я не согласилась с ней, но у меня не было сил возражать. Я была слишком счастлива в ее объятиях. Вместо печали у меня на лице появилась улыбка. Флоринда, как и все остальные женщины в мире магов, нуждались в легком выражении своих материнских чувств. И хотя мне нравилось целовать и обнимать людей, которых я любила, я не выносила оставаться в чьих-либо руках дольше чем на мгновение. Объятие Флоринды было теплым и успокаивающим, как у матери, но это было все, что я могла надеяться получить.

Затем она ушла в дом.

Внезапно я начала просыпаться. Какое-то время я просто лежала там - на земле в футе от фонтана - пытаясь вспомнить что-то из того, что Флоринда говорила мне, прежде чем я уснула под рассеянным солнечным светом. Очевидно, я проспала несколько часов. И хотя небо все еще было светлым, вечерние тени уже украдкой проникали во двор.

Я собиралась было пойти поискать Флоринду в доме, когда неземного звучания смех эхом разнесся по двору; это был тот самый смех, который я слышала ночью.

Я подождала, прислушиваясь. Вокруг была неподвижная тишина. Не было ни звука, ни шелеста, ни движения. Но как это уже случалось раньше, я ощутила позади бесшумные шаги, легкие, как тени.

Я огляделась вокруг. В дальнем углу двора, почти укрытом цветущей бугенвиллеей, я увидела фигуру женщины, сидящей на деревянной скамье. Она сидела, повернувшись ко мне спиной, но я мгновенно узнала ее.

- Зулейка? - неуверенно прошептала я, боясь, что звук моего голоса может испугать ее.

- Как я рада видеть тебя снова, - сказала она, взглядом приглашая меня сесть рядом с ней.

Ее глубокий, ясный голос свободно вибрировал в воздухе пустыни, и казалось, исходил не из ее тела, но откуда-то издалека. Мне захотелось обнять ее, но я знала, что делать этого не стоит. Зулейка не выносила прикосновений, поэтому я просто села рядом и сказала ей, что тоже очень рада нашей встрече. К моему глубокому удивлению, она сжала мою руку в своих маленьких нежных руках. Ее бледное модно-розовое красивое лицо выглядело полностью отрешенным. Вся жизнь сконцентрировалась в необыкновенных глазах: ни черных, ни коричневых, но что-то среднее между этим, странно яркое. Она остановила на мне продолжительный взгляд.

- Когда ты пришла сюда? - спросила я.

- Только что, - ответила она, и ее губы сложились в ангельскую улыбку.

- Как ты сюда добралась? Флоринда пришла с тобой?

- Ты ведь знаешь, - сказала она неопределенно, - женщины-маги приходят и уходят незамеченными. Никто не обращает внимания на женщину, особенно если она стара. Зато красивая молодая женщина, с другой стороны, привлекает всеобщее внимание. Поэтому женщинам-магам нужно преодолевать свою привлекательность. Но если они обыкновенные и выглядят по-домашнему, то им нечего бояться.