Доннер Флоринда

Жизнь в сновидении

выражал хмурое внимание.

- От того, чтобы делать опасные вещи, - ответила я. С удовольствием отметив, что они, как оказалось, ждут каждого моего слова, я объяснила, что еще одним из моих серьезных недостатков является моя замечательная способность попадать в неприятности.

- О какой неприятности, в которую ты попала, ты можешь нам рассказать? - спросила она. Ее лицо, которое все это время оставалось мрачным, внезапно осветилось сверкающей, почти злобной улыбкой.

- А как насчет неприятности, в которую я попала сейчас?

Я сказала это полушутя, но все же опасаясь, что они могут неправильно понять мое замечание. К моему удивлению и облегчению, все они засмеялись и стали выкрикивать возгласы на манер сельских жителей, которые делают так, когда что-то дерзкое или смешное поражает их.

- Как же ты оказалась в Соединенных Штатах? - задала вопрос одна из женщин, когда они все затихли. Я пожала плечами, действительно не зная, что сказать.

- Я хотела ходить здесь в школу, - наконец пробормотала я. - В Англии я была первой, но мне там не очень нравилось, за исключением возможности хорошо проводить время. Я действительно не знаю, что я хочу узнать. Думаю, что я сейчас в поиске чего-то, хотя и не знаю точно, чего.

- Это возвращает нас к моему первому вопросу, - сказала женщина. Ее тонкое, дерзкое лицо и ее темные глаза оживились и выглядели по-звериному. - Ты ищешь мужчину?

- Думаю, что да, - согласилась я, раздраженно затем добавив: - А какая женщина не делает этого? И почему вы меня спрашиваете так настойчиво об этом? Вы что-то имеете в виду? Это что, какой-то тест?

- Конечно, кое-кого мы имеем в виду, - вставила Делия Флорес. - Но это не мужчина. - Она и остальные заулыбались и стали взвизгивать от смеха с таким весельем, что я не смогла сдержаться и тоже захихикала.

- В каком-то смысле это тест, - заверила меня допытывающаяся женщина, как только все успокоились. Она помолчала мгновение, ее глаза выражали бдительность и раздумья. - Из того, что ты рассказала мне, я могу сделать вывод, что ты вполне принадлежишь к среднему классу, - продолжила она и быстрым движением широко расставила руки в жесте вынужденного принятия. - Но чем же еще может быть немецкая женщина, рожденная в Новом Свете? - Она гневно смотрела на меня и с едва скрываемой ухмылкой на губах добавила: - У людей среднего класса и мечты среднего класса.

Видя, что я на грани взрыва, Мариано Аурелиано объяснил, что она задала все эти вопросы потому, что присутствующие просто интересовались мной. Лишь очень редко у них бывают гости и едва ли когда-нибудь были среди них молодые.

- Это не означает, что я должна выносить оскорбления, - пожаловалась я.

Не обращая внимания на мои слова, Мариано Аурелиано продолжал оправдывать женщин. Его вежливый тон и успокаивающие похлопывания по спине расплавили мой гнев точно так, как было до этого. Его улыбка была такой ангельски трогательной, что у меня ни на мгновение не возникло сомнений в его искренности, когда он начал льстить мне. Он сказал, что я являюсь одной из самых экстраординарных, самых замечательных личностей, которую они когда-либо встречали. Я была так растрогана, что предложила ему спросить о чем угодно, что он хотел бы знать обо мне.

- Ты чувствуешь себя значительной? - был его вопрос.

Я кивнула.

- Каждый из нас является очень значительным для самого себя, - заявила я. - Да, я думаю, что я значительна, не в общем смысле, а по-особенному, для себя.

И я подробно высказалась о позитивном самопонимании, самоуважении и о том, как жизненно важно укреплять наше ощущение значительности для того, чтобы быть физически здоровыми личностями.

- А что ты думаешь о женщинах? - спросил он. - Как ты думаешь, они более, или менее значительны, чем мужчины?

- Совершенно очевидно, что мужчины более значительны, - сказала я. - У женщин нет выбора. Они должны быть менее значительными для того, чтобы семейная жизнь катилась, так сказать, по гладкой дороге.

- Но правильно ли это? - настаивал Мариано Аурелиано.

- Ну, конечно, это правильно, - заявила я. - Мужчины по своей природе являются высшими существами. Именно поэтому они движут миром. Я была выращена авторитарным отцом, который, несмотря на то, что воспитывал меня так же свободно, как и моих братьев, дал мне понять, что определенные вещи не являются особенно важными для женщины. Вот почему я не знаю, чем я занимаюсь в школе или чего я хочу от жизни. - Я посмотрела на Мариано Аурелиано и беспомощным расстроенным тоном добавила: