Доннер Флоринда

Жизнь в сновидении

жестокие и отчаянные партизанские вылазки против мексиканских войск более десяти лет подряд.

- На рубеже нынешнего века, - завершила Делия свой рассказ, - диктатор Порфирио Диас начал кампанию по истреблению яки. Индейцев расстреливали во время полевых работ. Тысячи были пойманы во время облав и морем отправлены на Юкатан для работы на плантациях генекена (бот. - генекен (Agave fourcroydes), а также мексиканская пенька (прим. ред.)), и в Оахака, для работы на полях сахарного тростника.

Я была поражена ее знаниями, но все еще не могла постичь, почему она рассказала мне все это.

- Ты похожа на школьного учителя, преподающего историю жизни индейцев яки, - сказала я восхищенно. - Кто же ты на самом деле?

Казалось, она на мгновение была ошеломлена моим вопросом, который был чисто риторическим, но потом, быстро опомнившись, сказала:

- Я тебе сказала, кто я. Мне просто удалось много узнать. Я живу рядом с ними, знаешь ли. - Она помолчала немного, а затем кивнула, как будто пришла к какому-то выводу, и добавила: - Причина, по которой я рассказала тебе о вождях яки, в том, что именно женщины должны узнать силу и слабость вождей.

- Зачем? - спросила я в замешательстве. - Кого заботят вожди? По мне, это могут быть лишь глупые люди.

Делия почесала затылок под париком, потом дважды чихнула и сказала с нерешительной улыбкой:

- К сожалению, женщины должны восстанавливать энергию вблизи них, как бы им ни хотелось управлять самим.

- Кем они собираются управлять? - спросила я саркастически. Она изумленно взглянула на меня, затем потерла руку совершенно девичьим, как и ее лицо, жестом.

- Это довольно трудно объяснить, - пробормотала она. Необычная мягкость прозвучала в ее голосе, отчасти нежность, отчасти нерешительность, отчасти отсутствие интереса. - Лучше не надо. Я могу потерять тебя окончательно. Все, что я могу сказать в настоящее время, это только то, что я ни школьный учитель, ни историк. Я рассказчица, и еще не дошла до самой важной части своего рассказа.

- И что это может быть? - спросила я, заинтересовавшись ее желанием сменить тему разговора.

- Все, что я так подробно рассказала тебе, является фактической информацией, - сказала она. - То, о чем я не упомянула, - это мир магии, из которого действовали вожди яки. Они считали, что действия ветра и теней, животных и растений так же важны, как и дела людей. Это та часть, которая интересует меня больше всего.

- Действия ветра, теней, животных и растений? - повторила я насмешливо.

Делия кивнула, не обращая внимания на мой тон. Потом она рывком выпрямилась на сиденье, стащила белокурый парик и подставила ветру свои черные прямые волосы.

- Это горы Бакатете, - сказала она, указывая на горы слева от нас, которые едва вырисовывались на фоне предрассветного неба.

- Это сюда мы собираемся? - спросила я. - Не сейчас, - сказала она, снова соскальзывая вниз на свое сиденье. Загадочная улыбка играла на ее губах, когда она повернулась ко мне. - Возможно, однажды у тебя будет возможность посетить эти горы, - размышляла она, закрывая глаза. - Горы Бакатете населены созданиями другого мира, другого времени.

- Созданиями другого мира, другого времени? - эхом повторила я с насмешливой серьезностью. - Кто они или что из себя представляют?

- Создания, - произнесла она рассеянно. - Создания, которые не принадлежат нашему времени, нашему миру.

- Ну-ну, Делия. Ты что, пытаешься напугать меня? - Я не могла сдержать улыбку, когда повернулась к ней.

Даже в темноте ее лицо сияло. Она выглядела чрезвычайно молодо, кожа без морщин мягко облегала изгибы щек, подбородка и носа.

- Нет. Я не пытаюсь напугать тебя, - сухо произнесла она, пряча за ухо прядь волос. - Я просто рассказываю тебе, каково истинное знание об этом районе.

- Интересно, и какие с виду эти создания? - добивалась я, прикусывая губу, чтобы сдержать хихиканье. - И приходилось ли тебе видеть их?

- Конечно, я видела их, - ответила она снисходительно. Я бы не говорила о них, если бы не видела. - Она мягко, без следа какого-либо возмущения, улыбнулась. - Они являются существами, которые населяли землю в другое время, а теперь уединились в изолированных местах.