Доннер Флоринда

Шабоно

новой вспышки, я решила не защищать ант-

ропологов и утешилась разглядыванием алмаза, лежавшего

у меня на ладони.

- Очень красивый, - сказала я, возвращая камень.

- Оставьте его себе, - сказал он и начал собирать

остальные камешки. Один за другим он бросал их в кожа-

ный мешочек.

- Боюсь, что не смогу принять такой ценный пода-

рок, - хихикнула я и в свое оправдание добавила: - Я не

ношу драгоценностей.

- А вы не считайте это ценным подарком. Считайте

его талисманом. Это только горожане считают его драгоцен-

ностью, - сказал он небрежно, сжав мои пальцы на камне.

- Он принесет вам удачу. - Он поднялся, расправив ладо-

нями отсыревшие сзади штаны, и растянулся в гамаке.

Молодая женщина снова наполнила наши кружки.

Потягивая приторно сладкий кофе, мы смотрели, как с

приходом сумерек выбеленные стены приобретают пурпур-

ный оттенок. Тени не успели вырасти, потому что сразу же

упала темнота.

Меня разбудила Анхелика, прошептавшая на ухо:

- Мы выходим утром.

- Что? - мгновенно проснувшись, я выпрыгнула из

гамака. - Я думала, что на поиски Милагроса у тебя уйдет

пара дней. Сейчас я соберусь в дорогу.

Анхелика рассмеялась. - Соберусь? Нечего тебе

собирать. Вторую пару твоих трусиков и топ я отдала

мальчишке-индейцу. Две пары тебе ни к чему. Иди-ка

лучше спать. Завтра будет долгий день. Милагрос ходит

быстро.

- Не могу я спать, - взволнованно сказала я. - Скоро

начнет светать. Я напишу записку друзьям. Надеюсь, га-

мак и тонкое одеяло поместятся у меня в рюкзаке. А что с

едой?

- Отец Кориолано отложил для нас на завтра сардины

и маниоковые лепешки. Я понесу их в корзине.

- Ты говорила с ним этим вечером? Что он сказал?

- Он сказал, что все в руках Божьих.

Когда зазвонил к службе церковный колокол, я уже

полностью собралась в дорогу. В первый раз со дня приезда

в миссию я пошла к мессе. Индейцы и racionales заполнили

деревянные скамьи. Они смеялись и болтали, словно на

пирушке. Отцу Кориолано пришлось довольно долго их

унимать, прежде чем он смог начать мессу.

Сидевшая рядом со мной женщина пожаловалась, что

отец Кориолано всегда умудряется разбудить ее младенца

свои громким голосом. Младенец и в самом деле заплакал,

но не успел раздаться его первый громкий вопль, как

женщина выпростала грудь и прижала ее ко рту ребенка.

Опустившись на колени, я подняла глаза к изобра-

жению Девы над алтарем. На Ней было расшитое золотом

голубое одеяние. Лицо было поднято к небесам, глаза голу-

бые, щеки бледные, а рот темно-красный. На одной руке у

Нее сидел младенец Христос; другую руку, белую и неж-

ную, Она протягивала к этим странным дикарям у Ее ног.

Глава 3

Милагрос с мачете в руке вел нас по узкой тропе вдоль

реки. Сквозь дырявую красную рубаху просвечивала его

мускулистая спина. Защитного цвета штаны, закатанные

до колен и подвязанные выше пояса шнурком, делали его

на вид ниже его среднего роста. Он шел резвым шагом,

опираясь на внешние края стоп, узких в пятке и веером

расширявшихся к пальцам. Коротко стриженые волосы и

широкая тонзура на макушке делали его похожим на мо-

наха.

Перед тем как идти дальше по тропе, уводящей в лес,

я остановилась и оглянулась. За рекой, почти скрытая в

излучине, лежала миссия. Пронизанная сиянием утреннего

солнца, она, казалось, стала чем-то неосязаемым. Я почув-

ствовала странную отчужденность не только от этого места

и людей, с которыми провела минувшую неделю, но и от

всего, что было столь привычно мне прежде. Я ощутила в

себе какую-то перемену, словно переправа через реку стала

отметиной в судьбе, поворотным пунктом. Что-то, видимо,

отразилось на моем лице, потому что поймав на себе взгляд

Анхелики, я уловила в нем тень сочувствия.

- Уже далеко, - сказал Милагрос, остановившись

рядом с нами. Сложив руки на груди, он блуждал взглядом

по реке. Ослепительно сверкавший на воде утренний свет

отражался на его лице, придавая ему золотистый оттенок.

У него было угловатое, костлявое лицо, которому ма-

ленький нос и полная нижняя губа придавали неожиданное

выражение ранимости, резко контрастировавшее с меш-

ками и морщинами вокруг раскосых карих глаз. Они неу-

ловимо напоминали глаза Анхелики, в них было такое же

вневременное выражение.

В полном молчании мы зашагали под громадами де-

ревьев по тропам, затерянным в густом кустарнике, сплошь

увитом лианами, в переплетении веток, листвы, ползучих

растений и корней. Паутина невидимой вуалью липла к

моему лицу. Перед глазами у меня была одна лишь зелень,