Доннер Флоринда

Шабоно

то спускаясь в долины, я не

различала ничего, кроме зелени, - бесконечной зелени

лиан, листвы, ветвей и острых колючек, где все часы были

часами сумерек. Я уже не задирала голову, чтобы поймать

взглядом небо в просветах между листвой, а довольствова-

лась его отражением в лужах и ручьях.

Прав был мистер Барт, когда говорил мне, что

джунгли - это мир, который невозможно себе представить.

Я все еще не могла поверить, что шагаю сквозь эту беско-

нечную зелень неведомо куда. В моем мозгу вспыхивали

жуткие рассказы антропологов о свирепых и воинственных

индейцах из диких племен.

Мои родители были знакомы с несколькими не-

мецкими исследователями и учеными, побывавшими в

джунглях Амазонки. Ребенком я завороженно слушала их

истории об охотниках за головами и каннибалах; все они

рассказывали разные случаи, когда им удавалось избежать

верной смерти, лишь спасая жизнь больному индейцу, как

правило, вождю племени или его родственнику. Одна не-

мецкая супружеская пара с маленькой дочерью, вернувша-

яся из двухлетнего путешествия по джунглям Южной

Америки, произвела на меня самое сильное впечатление.

Мне было семь лет, когда я увидела собранные ими в

странствиях предметы материальной культуры и фотог-

рафии в натуральную величину.

Совершенно очарованная их восьмилетней дочерью, я

ходила за ней по пятам по уставленному пальмами залу в

фойе Сирз Билдинг в Каракасе. Не успела я толком раз-

глядеть коллекцию луков и стрел, корзин, колчанов, перьев

и масок, развешанных по стенам, как она потащила меня

к укромной нише. Присев на корточки, она вытащила из-

под кучи пальмовых листьев красный деревянный ящик и

открыла его ключом, висевшим у нее на шее. - Это дал

мне один мой друг-индеец, - сказала она, доставая оттуда

маленькую сморщенную голову. - Это тсантса, ссохшая-

ся голова врага, - добавила она, поглаживая, словно кук-

ле, длинные темные волосы.

Преисполнившись благоговения, я слушала ее расска-

зы о том, как она не боялась находиться в джунглях, и что

на самом деле все было не так, как рассказывали ее

родители.

- Индейцы не были ни ужасными, ни свирепыми, -

серьезно сказала она, взглянув на меня большими глу-

бокими глазами, и я ни на секунду не усомнилась в ее сло-

вах. - Они были добрые и очень смешливые. Они были

моими друзьями.

Я не могла вспомнить имя девочки, которая, пережив

все то, что пережили ее родители, не восприняла этого с их

страхами и предубеждениями. Фыркнув от смеха, я едва не

споткнулась об узловатый корень, затаившийся под

скользким мхом.

- Ты разговариваешь сама с собой? - голос Анхелики

прервал мои воспоминания. - Или с лесными духами?

- А такие есть?

- Да. Духи живут среди всего этого, - сказала она

негромко, поведя вокруг рукой. - В гуще сплетенных

лиан, вместе с обезьянами, змеями, пауками и ягуарами.

- Ночью дождя не будет, - уверенно заявил Милагрос,

втянув в себя воздух, когда мы остановились у каких-

то валунов на берегу мелкой речушки. По ее спокойным

прозрачным водам здесь и там плыли розовые цветы с де-

ревьев, стоявших на другом берегу, словно часовые. Я сняла

обувь, стала болтать стертыми в кровь ногами в благодатной

прохладе и смотреть, как небо, вначале золотисто-алое, ста-

новилась постепенно оранжевым, потом багряным и, нако-

нец, темно-фиолетовым. Вечерняя сырость принесла с собой

запахи леса, запах земли, жизни и тления.

Еще до того, как темнота вокруг нас сгустилась окон-

чательно, Милагрос сделал два лубяных гамака, обоими

концами привязав их к веревкам из лиан. Не скрывая удо-

вольствия, я смотрела, как он подвешивает мой веревочный

гамак между этими очень неудобными на вид лубяными

люльками.

Предвкушая интересное зрелище, я присматривалась к

действиям Милагроса. Он снял со спины колчан и палочку

для добывания огня. Велико же было мое разочарование,

когда сняв кусок обезьяньей шкурки, прикрывавшей кол-

чан, он достал из него коробок спичек и поджег собранный

Анхеликой хворост.

- Кошачья еда, - проворчала я, принимая из рук

Милагроса жестянку сардин. Мой первый ужин в джунг-

лях, как я себе представляла, должен был состоять из мяса

только что добытого на охоте тапира или броненосца,

отлично пропеченного над жарким потрескивающим кост-

ром. А эти тлеющие веточки лишь подняли в воздух тон-

кую струйку дыма, слабый огонек едва освещал наше

ближайшее окружение.

Скупой свет костра заострил черты Милагроса и

Анхелики, заполнив впадины тенями, высветив виски, вы-

дающиеся надбровные дуги, короткие носы и высокие ску-