Доннер Флоринда

Шабоно

в горящие медью фигуры не то людей, не то птиц,

когда их блестящие тела высвечивались в пламени.

- Мы хотим танцевать с вашими женщинами, - пот-

ребовали Мокототери. И не услышав ответа от Итикотери,

стали над ними насмехаться: - Да вы их просто ревнуете.

Почему бы не позволить потанцевать вашим бедным

женщинам? Вы что, забыли, что у вас на празднике мы

разрешали вам танцевать с нашими женщинами?

- Кто хочет танцевать с Мокототери, пусть танцует! -

прокричал Ирамамове и предупредил мужчин: - Но вы не

станете заставлять наших женщин танцевать, если они не

захотят.

- Хаии, хаиии, хаииии. - исступленно завопили

мужчины, приглашая в пляску и своих женщин, и

женщин Итикотери.

- А ты разве не хочешь потанцевать? - спросила я

Ритими. -И я с тобой пойду.

- Нет уж. Я не хочу потерять тебя в толпе, - ответила

она. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь ударил тебя по голове.

- Но это же было случайно. К тому же Мокототери не

пляшут с горящими головнями, - сказала я. - Что пло-

хого они могут сделать пальмовыми листьями?

Ритими пожала плечами. - Мой отец сказал, что Мо-

кототери верить нельзя.

- Я думала, что к себе на праздник приглашают толь-

ко друзей.

- Врагов тоже, - посмеиваясь, заметила Ритими. -

Праздники - это удобный случай выведать, что у людей

на уме.

- А Мокототери очень радушны, - сказала я. - Они

нас так хорошо накормили.

- Они хорошо нас накормили, потому что не хотят,

чтобы их называли жадюгами, - сказала Ритими. - Но,

как мой отец тебе уже говорил, ты еще ничего не понима-

ешь. Ты явно не видишь, что происходит, если считаешь их

радушными людьми. - Ритими, словно ребенка, шлепнула

меня по затылку и продолжала: - Неужели ты не за-

метила, что наши мужчины не принимали сегодня эпену!

Неужели ты не заметила, что они все время настороже?

Ничего такого я не заметила и хотела было добавить,

что как раз поведение Итикотери было не особенно друже-

любным, но решила смолчать. В конце концов, как за-

метила Ритими, я действительно не понимала, что

происходит. Я стала наблюдать, как шестеро мужчин

Итикотери пляшут вокруг огней. В их движениях не было

привычного самозабвения, а глаза рыскали во все стороны,

пристально следя за тем, что творится вокруг. Остальные

мужчины Итикотери не отдыхали в гамаках хозяев, а

стояли у хижин.

Пляска утратила для меня всякое очарование. Тени и

голоса приобрели иной оттенок. Ночь теперь казалась

сгустившейся в зловещую тьму. Я принялась есть поданное

угощение. - У этого мяса горьковатый привкус, - за-

метила я, опасаясь, не отравлено ли оно.

- Оно горькое из-за мамукори, - небрежно сказала

Ритими. - То место обезьяны, куда попала отравленная

стрела, не было как следует промыто.

Я тут же выплюнула мясо, причем не только из страха

быть отравленной. При одном воспоминании о варившейся

в алюминиевом котле обезьяне и плавающем на поверх-

ности жире и обезьяньей шерсти, на меня накатила тош-

нота.

Ритими положила кусочек мяса обратно на мою таре-

лку из обломка калабаша. - Съешь, - велела она. - Оно

не опасно, даже если горькое. Твое тело привыкнет к яду.

Ты разве не знаешь, что отцы всегда дают сыновьям те

куски, куда попала стрела? Если во время набега их ранят

отравленной стрелой, они не умрут, потому что их тела уже

привыкли к мамукори.

- А я боюсь, что умру от отравленного мяса, не до-

ждавшись, пока в меня попадет отравленная стрела.

- Нет. Никто не умирает, съев мамукори. - Оно дол-

жно попасть через кожу. - Она взяла с моего калабаша

изжеванную порцию, откусила кусочек, а остаток воткнула

в мой разинутый рот. С насмешливой улыбкой она поменя-

лась со мной тарелками. - Я не хочу, чтобы ты

подавилась, - заявила она, доедая обезьянью грудку с пре-

увеличенным аппетитом. Все еще жуя, она предложила мне

взглянуть на круглолицую женщину, плясавшую у костра.

Я кивнула, хотя и не поняла, кого она имела в виду. У

огня плясало около десятка женщин. Все они были круг-

лолицы, с темными раскосыми глазами, с пышными те-

лами, медово светившимися в отблесках пламени.

- Это та самая, которая спала с Этевой во время наше-

го праздника, - сказала Ритими. - Я ее уже околдовала.

- Когда же ты это сделала?

- Сегодня днем, - тихонько сказала Ритими и,

хихикнув, удовлетворенно добавила: - Я выдула око-шики,

которую сорвала у себя в огороде, на ее гамак.

- А что, если в ее гамак сядет кто-нибудь другой?

- Это неважно. Колдовство нанесет вред только ей

одной, - заверила меня Ритими.

Разузнать побольше о колдовстве у меня не было воз-