Доннер Флоринда

Шабоно

что ее отец вслушивается в отголоски речных

струй, в бормотание духов, которым ведомо все о подстере-

гающих нас впереди опасностях. Затем Арасуве опустил ла-

дони на поверхность воды и секунду подержал в руках лун-

ное отражение.

Чем дальше мы шли, тем больше луна превращалась в

затуманенное и едва различимое световое пятно. И я поду-

мала, что, может быть, это облака стараются не отставать

от нас, идущих навстречу рассвету. Мало-помалу смолкли

птичьи и обезьяньи голоса, стих ночной ветерок, и я уже

знала, что рассвет совсем рядом.

Мы пришли в шабоно в ту предрассветную пору серо-

ватых сумерек, когда уже не ночь, но еще и не утро. Многие

Итикотери еще спали. Те, кто уже был на ногах, приветс-

твовали нас, удивляясь, как быстро мы вернулись.

Радуясь, что опасения Арасуве не оправдались, я улег-

лась в гамак.

Меня разбудила, подсев в мой гамак, Шотоми. -

Съешь быстренько вот это, - велела она, подавая мне пече-

ный банан. - Вчера я видела рыбу, которую ты больше

всего любишь. - И, не дожидаясь, пока я скажу, что устала

и не смогу пойти, она подала мой маленький лук и ко-

роткие стрелы. При мысли о том, что можно будет пола-

комиться рыбой вместо личинок, всю мою усталость как

рукой сняло.

- Я тоже хочу пойти, - сказал малыш Сисиве, увя-

зываясь за нами.

Мы направились вверх по течению, где река образовы-

вала широкие заводи. Не слышно было ни шороха листвы,

ни птиц, ни лягушек. Присев на камне, мы смотрели, как

первые солнечные лучи просачиваются сквозь окутанный

туманом лиственный шатер. Словно нити, продернутые в

кисейной пелене, тонкие лучики пронизывали темные

глубины речной заводи.

- Я что-то слышал, - прошептал Сисиве, схватив ме-

ня за руку. - Я слышал, как треснула ветка.

- Я тоже слышала, - тихо сказала Шотоми.

Я не сомневалась, что это не лесной зверь, а человек

осторожно пробирался по лесу и остановился, наступив на

ветку.

- Вот он! - крикнул Сисиве, показывая на другой

берег. - Это враг, - добавил он и во всю прыть помчался

в шабоно.

Вцепившись мне в руку, Шотоми потащила меня в сто-

рону. Я оглянулась, но увидела на другом берегу только

покрытые росой колючие заросли. В тот же момент Шотоми

пронзительно вскрикнула. В ее ногу вонзилась стрела.

Теперь уже я потащила ее в кусты, окружавшие тропу, за-

ставляя ползти все дальше, пока мы совершенно не

скрылись в чаще.

- Мы подождем, пока не придут Итикотери и не вы-

ручат нас, - сказала я, осматривая ее ногу.

Шотоми утирала ладонью катящиеся по щекам сле-

зы. - Если это набег, то мужчины останутся в шабоно.

чтобы защищать женщин и детей.

- Они придут, - сказала я с уверенностью, которой

не испытывала. - Малыш Сисиве побежал за подмогой. -

Зазубренный наконечник прошил ей икру насквозь. Я сло-

мала стрелу, вытащила наконечник из страшновато выгля-

девшей раны, которая кровоточила с обеих сторон, и пере-

вязала ей ногу своими трусиками. Кровь тут же стала

просачиваться сквозь тонкий трикотаж. Испугавшись, что

стрела может быть отравленной, я осторожно сняла

импровизированную повязку и еще раз обследовала рану,

чтобы убедиться, не почернела ли она. Ирамамове как-то

объяснял мне, что рана, нанесенная отравленной стрелой,

непременно чернеет. - Не думаю, чтобы наконечник был

смазан мамукори, - сказала я.

- Да, я это тоже заметила, - сказала она, слабо улыб-

нувшись. Склонив голову набок, она знаком велела мне

помолчать.

- По-твоему, он был не один? - прошептала я, услы-

шав, как снова треснула ветка.

Шотоми подняла на меня расширенные от страха гла-

за. - Они обычно не ходят поодиночке.

- Не будем же мы сидеть здесь, как лягушки, - с

этими словами я взяла лук и стрелы и тихонько подползла

к тропе. - Эй, ты, покажись, трусливая обезьяна! Ты под-

стрелил женщину! - заорала я не своим голосом и добавила

то, что сказал бы на моем месте всякий воин Итикотери: -

Только попадись на глаза - убью на месте.

Примерно в двадцати футах от меня из-за листвы вы-

сунулась измазанная черной краской физиономия. Волосы

этого типа были мокрые. На меня вдруг напал дурацкий

смешок, - мне было совершенно ясно, что он не купался,

а просто поскользнулся, переходя реку вброд, так как воды

в ней было всего по пояс. Я прицелилась в него из лука и

на минуту растерялась, не зная, что еще сказать. - Брось

оружие на тропу, - наконец крикнула я и добавила: -

Мои стрелы смазаны самым лучшим мамукори, какой де-

лают Итикотери. Бросай оружие. Я целюсь тебе в живот,

где гнездится смерть.

Широко раскрыв глаза, словно перед ним явилось