Доннер Флоринда

Шабоно

побоя-

лось оказаться свидетелем перехода мужчин через лес.

Глава 21

Маленькая Тешома села рядом со мной на поваленное

дерево в зарослях бамбуковой травы. - Ты не будешь

ловить лягушек? - спросила я.

Она подняла на меня жалобный взгляд. Ее глаза, обыч-

но такие блестящие, потускнели и медленно налились сле-

зами.

- Что ты так загрустила? - спросила я, беря ее на

руки. Плачущих детей всегда старались как можно быстрее

утешить, опасаясь, что их душа может вылететь через рот.

Взяв ее на закорки, я отправилась в шабоно. - Ты такая

тяжелая, как целая корзина спелых бананов, - попыта-

лась я рассмешить ее.

Но девочка даже не улыбнулась. Ее личико прижима-

лось к моей шее, а слезы горохом катились у меня по груди.

Я бережно уложила ее в гамак, но она крепко вцепилась в

меня, заставив лечь рядом. Вскоре она уснула, но очень

беспокойным сном. Время от времени она вздрагивала всем

телом, словно в лапах какого-то жуткого кошмара.

С подвязанным к спине младенцем Тутеми в хижину

вошла Ритими. Взглянув на спящую рядом со мной девоч-

ку, она залилась слезами. - Я уверена, что какой-нибудь

злой шапори этих Мокототери выманил ее душу прочь. -

Ритими заходилась в таких душераздирающих рыданиях.

что я оставила Тешому и подсела к ней. Я не знала толком.

что ей сказать. Я не сомневалась, что Ритими плачет не

только из-за маленькой дочери, но и из-за Этевы, который

вот уже неделя, как ушел с отрядом воинов в набег. После

ухода мужа она стала сама не своя: перестала работать на

огородах, ни с кем из женщин не ходила в лес за ягодами

и дровами. Бесцельно и подавленно она целыми днями

бродила по шабоно. Большую часть времени она лежала в

гамаке, играя с ребенком Тутеми. Как бы я ни старалась ее

подбодрить, мне не удавалось стереть жалкое выражение с

ее лица. Скорбная улыбка, которой Ритими отвечала на все

мои усилия, придавала ей еще более унылый вид.

Обняв за шею, я расцеловала ее в обе щеки и стала

уверять, что у Тешомы самая обыкновенная простуда. Но

утешить Ритими было невозможно. Рыдания не принесли

ей ни облегчения, ни усталости, а лишь углубили ее отча-

яние.

- Вдруг что-нибудь случилось с Этевой, - говорила

она. - Вдруг какой-нибудь Мокототери убил его.

- Ничего с твоим Этевой не случилось, - заявила я. -

Костями чувствую.

Ритими слабо улыбнулась, как бы сомневаясь в моих

словах. - Почему же тогда моя дочурка заболела?

- Тешома заболела потому, что простыла, играя с ля-

гушками на болотах, - заявила я сухим деловым тоном. -

Дети очень быстро заболевают и так же быстро выздо-

равливают.

- А ты уверена, что это так и есть?

- Совершенно уверена, - ответила я.

Ритими с сомнением посмотрела на меня и сказала: -

Но ведь больше никто из детей не заболел. Я знаю, что

Тешому околдовали.

Не зная, что ответить, я решила, что лучше всего будет

позвать дядю Тешомы, и спустя минуту вернулась вместе с

Ирамамове. На время отсутствия своего брата Арасуве Ирамамове

исполнял обязанности вождя. Его храбрость делала

его самым подходящим человеком для защиты шабоно от

возможного нападения. Его же репутация шамана обес-

печивала деревне защиту от злых хекур, насланных вра-

жескими колдунами.

Ирамамове посмотрел на девочку и попросил меня

принести его тростинку для эпены и сосуд с галлюциноген-

ным порошком. Одному из юношей он велел вдуть зелье

ему в ноздри и запел заклинания к хекурам, расхаживая

перед хижиной из стороны в сторону. Время от времени он

высоко подпрыгивал, крича на злых духов, которые, как

он полагал, угнездились в теле ребенка, чтобы те оставили

Тешому в покое.

Затем Ирамамове стал осторожно массировать девочку,

сначала голову, потом грудь, живот и так до самых ног. Он

то и дело встряхивал руками, сбрасывая злых хекур, кото-

рых вытаскивал из Тешомы. Еще несколько мужчин вдох-

нули эпену и вместе с Ирамамове пели заклинания ночь

напролет. А он попеременно то массировал ее тельце, то

высасывал хворь из него.

Тем не менее девочке и на другой день не стало лучше.

С покрасневшими и отекшими глазами она неподвижно

лежала в гамаке, ничего не хотела есть и отказалась даже

от воды с медом, которой я пыталась ее напоить.

Ирамамове определил, что ее душа покинула тело, и

принялся строить в центре поляны помост из шестов и

лиан. К своим волосам он прикрепил листья пальмы ассаи;

глаза и рот обвел кругами из пасты оното, смешанной с

углем. Пустившись вскачь вокруг помоста, он стал

имитировать крики гарпии. Затем веткой с куста, растуще-