что внутреннее размышление, это то, что каббалист бы назвал бриатическим пониманием а индус - сам-ямой (этап медитации следующий за пратьяхарой). В шестнадцатой главе Молинос использует лексику, которую мы встречаем только в работах восточных авторов: Существует три типа молчания; первое это избавление от слов, второе от желаний, и третье от мыслей. Первое совершенно, второе еще более совершенно, а третье - наиболее совершенно. Во время первого молчания, без слов, обретается добродетель; во втором типе, без умственных страстей, достигается успокоение; в третьем, без мыслей, достигается внутренняя память. Не говоря, не желая и не мысля, человек достигает истинной и мистической тишины, в которой Бог говорит с душой, соединяет себя с ней, и в бездне его собственной глубины передает самую совершенную и возвышенную мудрость.
Ранее в книге, Молинос описывает практику как удержание [Бога] в наиболее потаенных уголках вашей души, без формы, качеств и очертаний, и как пребывание в священном бездействии, в тишине, безмолвии и успокоении; и, пытаясь целый день, целый год, и всю жизнь, продолжить этот процесс созерцания, верой и любовью.
В основной части Духовного Путеводителя речь идет об испытаниях на пути духовной жизни, внутреннего отчаяния и темноты (или сухости) классическим примером коих является Святой Хуан де ла Крус (1542-1591, Темная ночь души).
Большая часть книги посвящена этой стороне путешествия. Молинос уделял внимание этой Тропе Тьмы куда больше внимания, чем современные авторы в мистико-магической традиции; все же соискатель сталкивается с этими проблемами на своем пути - причем довольно часто. К несчастью, в цитатах, приведенных ниже, акцент делается на рассмотрение самой природы проблемы (эти выдержки проще, и поэтому больше подходят для цитирования) а не на способы ее решения (чему, кстати, Молинос посвятил десятки красноречивых страниц).
Так ты найдешь себя, как и другие души, призванные Господом на внутренний путь, полный замешательств и сомнений: Тебе будет казаться, что Бог больше не помогает тебе, как это было раньше: Тогда должен ты быть целеустремленным, чтобы не повернуть назад и продолжать продвигаться и совершенствоваться в молитве, и это - величайшее счастье для тебя, ибо это есть ясный знак, что Господь хочет, чтобы шел ты с верой и в тишине в его Божественном присутствии, ибо это самый плодородный и легкий путь:
Хоть и провел я сорок лет в чтении и молитве, все равно не встречал я ничего более плодотворного, ничего более исчерпывающего, для достижения мистической теологии, чем тогда, когда душа становится подобна маленькому ребенку и превосходит в присутствии Бога. Должны вы знать, что есть два вида молитв, один нежный, приносящий удовлетворение, милый, и полный сантиментов; другой же таинственный, сухой, одинокий, искушенный и полный тьмы. Первый дается начинающим, второй - продвинутым, подходящим к завершению. Господь дал первый для обретения души, второй - для очищения души:
Знайте же, что Господь склонен к сухости, и до конца мы можем не знать, что он проникает в нас, и поэтому будьте покорны; ибо если бы чувствовали и знали мы что проникает он в наши души, удовлетворение и самонадеянность одолели бы нас, мы бы возомнили, что делаем нечто хорошее, и считали бы что находимся рядом с Господом: это стало бы нашей гибелью. (Из четвертой главы).
И все же доктрина Молиноса ни в коем разе не ограничивается тьмой, страданием и мученичеством, и, конечно, - несмотря на течение его собственной жизни - также это не только путь внешнего несчастья. Основное его утверждение заключалось в том, что все внешние действия, практики, и даже испытания вторичны по сравнению с более продвинутым и утонченным внутренним путем. Его направление более четко раскрывается в шестой главе Второй части: Другое, более благоприятное и достойное, мучение в душах продвинувшихся по пути к совершенству и глубокой концентрации, это огонь Божественной Любви, который обжигает душу и причиняет ей боль с той же любовью. Иногда отсутствие возлюбленного причиняет ей боль; иногда сладкий, обжигающий и желанный вес любви и Божественного Присутствия приносит ей мучения. Это сладкое мучение всегда заставляет ее вздыхать: иногда, если у нее есть и она наслаждается своим возлюбленным, она вздыхает от удовольствия, приносимого его существованием, так что она не может обуздать себя; иногда она вздыхает, если он не проявляет Себя через обжигающее желание поиска, нахождения и наслаждения Им. Все это томление, страдание и умирание за любовь.