Мирча Элиаде

Опыты мистического света

излучающим свет. В Амаравати*** [Амаравати - место вблизи Мадраса (Индия), где сохранились образцы буддийского изобразительного искусства II в. до н.э. (Прим. научн. ред.)] он изображается в форме огненного столпа. Окончив проповедь, он говорит: Я стал огнем и поднялся в воздух до высоты семи пальм [Дигханикайя, III, 27]. Два образа преодоления рамок человеческого удела - огненная светоносность (самовоспламенение) и вознесение - используются здесь вместе. Сияние Будды превращается чуть ли не в клише в текстах [ср. Дивьявадана, 46-47,75; Дхаммапада, XXVI, 51 и т.д.]. Статуи гандхарской школы изображают пламя, выходящее из тела Будды, в частности, из его плеч28. На настенных фресках Центральной Азии не только Будды, но и архаты* [Архат (санскр.) - букв. достойный, при Будде архатами называли тех, кто полностью осуществил путь Будды, то есть достиг святости (Прим. научн. ред.)] изображены с языками пламени разных цветов, вырывающимися из их плеч. Многие Будды изображены летающими в воздухе, что дало повод принять языки пламени за крылья29.

То, что свет этот - йогического происхождения, то есть происходит из осуществления на опыте трансцендентного состояния, ничем не обусловленного, утверждается во многих текстах. Когда Будда пребывает в самадхи, утверждает Лалитавистара, Луч, называемый Украшение Света Знания (jnanalokalamkaram nama rasmih), выходя из отверстия черепной выпуклости (usnisa), колышется над его головой30. Вот почему иконография представляет Будду с языком пламени, поднимающимся над головой. А.К. Кумарасвами вспоминает вопрос из Саддхармапундарика (с. 467): В силу какого знания (jnana) сияет черепная выпуклость у Татхагаты? - и ответ он находит в Бхагавад-гите [XIV, II]: Когда есть знание, из отверстий в теле исходит свет31. Сияние тела, следовательно, - это синдром трансценденции любого состояния: боги, люди и Будды сияют, когда они пребывают в самадхи, то есть когда они отождествляются с высшей реальностью, с Бытием. Согласно традициям, выработанным китайским буддизмом, пять огней сияют при рождении каждого Будды - а из его трупа брызжет пламя32. И каждый Будда может озарить целое мироздание пучком волос, растущим у него между бровей33. Известно, что Будда безграничного света, Амитабха, находится в центре амидаизма - мистического учения, придающего основное значение опыту света34.

Другая важная для нашего исследования мистическая тема - посещение Будды Индрой, когда тот медитировал в пещере Индрашаилагуха. Согласно этому мифу, Индра, сопровождаемый толпой богов, спустился с неба в Магадху, где Татхагата медитировал в пещере горы Ведияка. Будда, чья медитация была прервана пением одного гандхарвы, волшебным образом расширил пещеру, так, что его гости смогли войти, и милостиво принял их. Пещеру озарил ярчайший свет. Как говорит Дигханикайя (Сакка Панха Сутта), свет исходил от богов, но другие источники (Диргханана-сутра, X, и т.д.) объясняют это пламенным экстазом Будды. Посещение Индры не упоминается в классических жизнеописаниях Будды, написанных на пали и санскрите. Но этот эпизод занимает важное место в искусстве Гандхары и Центральной Азии35. Эта мифическая тема представляет собой параллель к легенде о Рождестве Христа в пещере и о посещении царей-волхвов (см. ниже). Как заметил Моннере де Виллар36, обе легенды сводятся к тому, что Царь Богов (Индра) или Цари, сыновья Царей проникают в пещеру, чтобы поклониться Освободителю, и во время их пребывания пещера озаряется чудесным светом. Эта мифическая тема несомненно древнее индо-ирано-эллинистического синкретизма; она связана с мифом о победоносном возникновении Солнечного бога из Первичной пещеры.