Шейн Джон

Кристалл и путь света

падежа, но именно такой

выбор сделали мои родители. Хотя у них было четыре прекрасные дочери,

они долгие годы мечтали иметь сына. Они так сильно этого желали, что

пригласили монаха, чтобы тот целый год молился Таре от их имени, прося

исполнить их желание. Этот монах также стал наставником моих сестер.

Наконец, он увидел сон, который истолковал как благоприятный знак. Ему

приснилось, что перед домашним очагом моих родителей выросло красивое

растение. Это растение выпустило прекрасный желтый цветок, который

раскрылся и стал очень большим. Монах был уверен, что это указывает на

рождение младенца мужского пола. Потом, когда я родился, мои отец и

мать были так счастливы, что сочли меня даром небес. Потому они и

назвали меня Драгоценность Небес, и это имя навсегда осталось за мной.

Родители всегда были добры ко мне, и я вырос таким же озорным

мальчишкой, как все, а читать и писать учился дома. Когда я был еще

маленьким, то часто видел во сне, что на большой скорости еду в чем-то

таком, что представлялось мне тигром ? странным ревущим зверем. Я еще

ни разу не видел автомобиля: ведь в нашей части Тибета их тогда еще не

было. Конечно же, позже мне много раз доводилось ездить на машинах,

и тогда я узнал в них то, что уже видел во снах. Грузовик я впервые

увидел уже подростком. Это было ночью, в горах; я сидел верхом на

лошади и с удивлением смотрел на транспорт, проходящий внизу по новой

китайской дороге. Сигнальные огни на громыхавших мимо гигантских

грузовиках светились красным, и я думал, что внутри у них, должно

быть, горит огонь. Я также видел во снах странные пылающие предметы,

которые летали и взрывались, причиняя ужасные разрушения. Теперь я

знаю, что это были ракеты, что выпускали в далеких краях, но, к счастью,

мне никогда не приходилось видеть войны, иначе как в детских снах.

Иногда я так досаждал соседям своими проказами, что у меня бывали

большие неприятности, когда отец приезжал домой из деловых поездок.

Он наказывал меня, а я злился и пытался новыми проделками выместить

обиду на соседях, которые нажаловались отцу. И тогда, конечно же,

неприятностей у меня бывало еще больше. Угомонился я в основном

благодаря влиянию своей бабушки. Она была ученицей Адзома Другпа

и уделяла мне много внимания. Иногда ей удавалось спасти меня от

наказания, скрывая от родителей мои проступки. Помню, однажды я нашел

мертвого сурка. Никто этого не заметил, и я провел целый день в полном

блаженстве, играя с дохлым зверьком. Чего я только с ним ни делал ?

даже наливал в него воду и крутил над головой. Но когда я взял свою

игрушку в постель, бабушка это заметила. Она понимала, что если мама

узнает, чем я занимался, то очень расстроится, будет беспокоиться, как

бы я не подхватил какую-нибудь заразу. Поэтому она никому ничего не

сказала. Я подумал, какая она добрая, ? ведь и я тоже очень ее любил.

И потому, видя, как она тихо плачет из-за моих проказ, думая, что я

сплю, был глубоко тронут и решил исправиться. Но не могу сказать,

что мне когда-либо полностью удалось избавиться от озорства.

Однажды, когда мне было пять лет и я играл около дома, к нам прибыли

двенадцать монахов, все в парадной одежде. Место, где мы жили, было

очень уединенное, и там редко проходили путники, поэтому; увидев

монахов, я очень удивился. Я недоумевал, что им понадобилось? Они

вошли в дом, а немного позже позвали и меня. Привели в маленькую

молельную комнату и там облачили в роскошное шелковое одеяние. Я не

понимал, зачем меня наряжают, но мне это понравилось. Меня усадили на

высокий трон, который специально приготовили для этого, и я просидел

там долгие часы, пока монахи исполняли ритуал. Когда же они ушли, я

подумал: Наконец-то все закончилось. Однако все продолжали напоминать,

что я ? воплощение, и выказывать мне большое уважение, и вскоре я

понял, что все только начинается.

Через пару недель опять пришли несколько монахов и забрали меня в

монастырь Дэгэ Гонгчен, который в наших краях был весьма важным

местом: там жил сам князь Дэгэ. Мой отец служил в администрации князя,

сначала как должностное лицо, приблизительно равное по значимости мэру

или губернатору провинции на Западе, а позднее, поскольку он очень

любил животных, в качестве главы ведомства, задача которого заключалась

в том, чтобы не допускать внесезонную или слишком интенсивную охоту

в этой части Тибета. Меня привели к князю, и, поскольку я теперь

считался воплощением, он подарил мне целый дом внутри монастырского