Автор неизвестен

Буддийские сутры. Часть 2.

словно свободным от болезни, словно освободившимся от

заточения, словно раскрепощенным, словно находящемся в спокойном пристанище.

75. Когда он видит себя отказавшимся от этих пяти преград, в нем рождается

удовлетворенность, у удовлетворенного рождается радость, от радости в сердце

успокаивается тело, успокоившиеся телом ощущает счастье, счастливый сосредоточен

в мыслях. Освободившись от чувственных удовольствий, освободившись от нехороших

свойств, он достигает первой ступени созерцания, — связанной с устремленным

рассудком и углубленным рассуждением, рожденной уединенностью, дарующей радость

и счастье — и пребывает в ней. Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает

это тело радостью и счастьем, рожденным уединенностью, и не остается во всем

теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным

уединенностью.

76. Подобно тому, великий царь, как искусный банщик, или ученик банщика,

насыпав мыльный порошок в металлический сосуд и постепенно окропляя со всех

сторон водой станет обливать его так, что получиться мыльный ком, омытый влагой,

пронизанный влагой, внутри и снаружи пропитанный влагой, но не источающий ее,

так же точно, великий царь, и монах обливает, заливает, переполняет, пропитывает

это тело радостью и счастьем, рожденным уединенностью, и не остается во всем его

теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным

уединенностью.

Таков, великий царь, зримый плод отшельничества, который прекраснее, и

возвышеннее предыдущих зримых плодов отшельничества.

77. И далее, великий царь, монах, подавив устремленный рассудок и углубленное

рассуждение, достигает второй ступени созерцания — несущей внутреннее успокоение

и собранность в сердце, лишенной устремленного рассудка, лишенной углубленного

рассуждения, рожденной сосредоточенностью, дарующий радость и счастье — и

пребывает в ней. Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает это тело

радостью и счастьем, рожденным сосредоточенностью, и не остается во всем его

теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным

сосредоточенностью.

78. Подобно тому, великий царь, как озеро, питаемое водой, бьющей из-под

земли, хоть и не будет иметь ни притока воды с восточной стороны, ни притока

воды с западной стороны, ни притока воды с северной стороны, ни притока воды с

южной стороны, и божество не будет время от времени надлежащим образом

доставлять ему дождь, — но потоки прохладной воды, бьющей из-под земли, питая

его озеро, обольют, зальют, переполнят, пропитают это озеро прохладной водой, и

не останется во всем озере ничего, что не было бы пропитано прохладной водой,

так же точно, великий царь, и монах обливает, заливает, переполняет, пропитывает

это тело радостью и счастьем, рожденным сосредоточенностью, и не остается во

всем его теле ничего, что не было бы пропитано радостью и счастьем, рожденным

сосредоточенностью.

Таков, великий царь, зримый плод отшельничества, который прекраснее, и

возвышеннее предыдущих зримых плодов отшельничества.

79. И далее, великий царь, монах отвращается от радости и пребывает в

уравновешенности; наделенный способностью самосознания и вдумчивостью, испытывая

телом то счастье, которые достойные описывают: 'уравновешенный, наделенный

способностью самосознания, пребывающий в счастье', он достигает третьей ступени

созерцания и пребывает в ней. Он обливает, заливает, переполняет, пропитывает

это тело счастьем, свободным от радости, и не остается во всем его теле ничего,

что не было бы пропитано счастьем, свободным от радости.

80. Подобно тому, великий царь, как в пруду с голубыми лотосами, пруду с

красными лотосами, пруду с белыми лотосами отдельные голубые лотосы, или красные

лотосы, или белые лотосы рождены в воде, выросли в воде, омыты водой, целиком

погружены в воду, питаются ею, они от кончиков до корней облиты, залиты,

переполнены, пропитаны прохладной водой, и не остается во всех голубых лотосах,

или красных лотосах, или белых лотосах ничего, что не было бы пропитано

прохладной водой, так точно, великий царь, и монах обливает, обливает, заливает,

переполняет, пропитывает это тело счастьем, свободным от радости и не остается

во всем его теле ничего, что не было бы пропитано счастьем, свободным от

радости.

Таков, великий царь, зримый плод отшельничества, который прекраснее, и

возвышеннее предыдущих зримых плодов отшельничества.