Э. Баркер

Письма живого усопшего или послания с того света.

чтобы

воспользоваться вынужденным одиночеством с целью быстрее подниматься

по лестнице духовного знания.

Но вернемся к интересующей нас паре. Весь тот день он оставался

около нее. Он не мог видеть ее тела, ибо лучи солнца были слишком

ярки для него, но после долгого ожидании он почувствовал ее руку

в своей руке и, хотя она была невидима для него, он знал, что

она здесь. И он заговорил с нею, употребляя земные слова. Но она,

казалось, не понимала его. Он заговорил с ней снова, но она все не

отвечала, хотя по пожатию его руки он знал, что она сознает его

присутствие. И так стояли они рука в руку в темноте солнечного освещения:

он — способный говорить благодаря своему долгому опыту в

мире тонких звуков, она — безмолвная и растерянная, но продолжающая

держаться за его руку.

Когда лучи солнца погасли, он начал видеть ее лицо и ее глаза,

широко раскрытые и испуганные. Они продолжали оставаться в комнате,

в которой лежало ее безжизненное тело. Было лето, и окна были раскрыты.

Он старался увлечь ее в простор душистой ночи, которая для

них представляла день, но она удерживала его за руку и не хотела

удаляться. Под конец ему удалось увлечь ее на некоторое расстояние;

теперь она услыхала его и ответила.

— Возлюбленный, — сказала она, — которая же из двух я? Я вижу

себя — я чувствую себя — и там тоже я, Я словно в двух местах. Которая

же из двух — настоящая я?

Он утешал ее словами любви. Он боялся приласкать ее, ибо прикосновение

душ чрезвычайно сильно, и он боялся, чтобы она не возвратилась

к той покинутой форме, и не настала бы новая разлука.

Но хотя она часто приходила к нему во сне, теперь это было

иначе, гораздо жизненнее, и он почувствовал, что она действительно

переступила через великую перемену.

Она продолжала держать его за руку и в то же время не хотела

удаляться от "той вещи". Он оставался с ней всю ночь и весь следующий

день, когда засияло солнце, и он снова перестал видеть ее.

В течение этого дня друзья его возлюбленной нарушали покой ее

тела, проделывая над ним то, что нужно для живых и только тревожит

мертвых. Он оставался с ней вторую ночь и второй день. Он слышал

рыдания ее огорченных родителей, хотя они не могли видеть ни его,

ни свою дочь; но во вторую ночь маленькая собачка его возлюбленной

вбежала в комнату, где лежало ее тело, увидала их и начала жалобно

визжать. Они оба слышали этот визг. Теперь она яснее слышала, когда

он заговаривал с ней.

— Куда увезут они "это"? — спросила она его.

Тогда он вспомнил минуты, когда сам стоял, как зачарованный,

около своей безжизненной формы, над которой его возлюбленная проливала

горькие слезы. И он начал ее уговаривать удалиться совсем; но

ей казалось, что она не может. На третий день она взволновалась,

когда они укладывали в гроб ее тело. В то же время он почувствовал

— видеть он не мог — целую толпу, собравшуюся в комнате, и услышал

похоронную музыку. Музыку гораздо легче слышать, чем человеческие

голоса; для того, чтобы расслышать последние, нужна хорошая подготовка.

В это время его возлюбленная была в тяжелом волнении, которое

передалось и ему; они начали подвигаться медленно — невыносимо медленно

— и он сказал ей: "Не огорчайся, они хотят похоронить "это";

но ты в безопасности со мной".

Небеспричинно над домом смерти чувствуется какая-то странная

невыразимая тишина, которая не может быть объяснена одной печалью

оставшихся. Они чувствуют присутствие души, ушедшей из мира, хотя и

не могут видеть ее. Их собственные души оберегают невольно эти первые

минуты ее смятения. Перемена не была бы так мучительна, если бы

переходящий в иной мир помнил, что это случалось с ним и прежде: но

мы так легко забываем. Иногда мы называем землю "Долиной забвения".

В течение последующих дней и недель этот человек оставался

около своей возлюбленной, все время стараясь отвлечь от земли и

от "этого", привлекавшего ее так же, как и многих, мучительной

тягой.

Я узнал здесь, что души, прожившие долгое время на земле, отрываются

гораздо легче, но этой женщине было около 30 лет, и ей

трудно было освободиться даже с помощью своего возлюбленного.

Но в один прекрасный день, или ночь, по-вашему, он ввел ее в

тот дом, который приготовил для нее на небесах, и они стали жить

там. Иногда он покидает ее на короткое время, а иногда она; ибо радость

совместного пребывания усиливается здесь так, как и на земле,

благодаря временной разлуке. В течение первых дней она испытывала