А. Безант

В преддверии храма

разлука, созданная пространством, когда нас от

друга отделяют сотни и тысячи верст, и разлука, созданная переменой

условий и состояния, когда покрывало смерти падает между воплощенной

душой и развоплощенной. Но разлука и смерть не существуют для того,

кто переступил порог. До известной степени он их еще чувствует: пока

не спали все оковы, разлука и смерть еще рождают муку в его сердце, но

они не могут затуманить его сознания; разлука существует для него

только во плоти, а он может уже по желанию выходить из своего тела и

направляться туда, где больше не имеют власти ни время, ни

пространство. Итак, эти два больших источника страдания для него

больше не существуют. Друг не может быть для него утерян, смерть не

может оторвать от него тех, кто связан с ним душою. Для него разлука и

смерть не имеют больше реального бытия; это зло прошлого, их страшные

образы исчезли навсегда.

Но и это еще не все. Не только он обрел непрерывное сознание, которое

не дает ему возможности быть от кого бы то ни было оторванным, но он

также знает, что и в грядущих жизнях он уже никогда не будет

чувствовать, как прежде; он больше не вернется в мир бессознательным,

чтобы истратить полжизни в поисках, не зная, чего он ищет; он больше

не придет в мир в полном незнании, ослепленный окутывающей его

материей. Он вернется со знанием, с раскрывшимися возможностями к

прогрессу, и если он не двинется вперед, то это будет его собственная

вина. Он обрел то сознание, при котором прогресс ускоряется; всякая

задержка будет идти уже не от жизни, а от него самого.

Его состояние изменится также и вследствие своего вступления в новое

братство, которому чужды облака сомнения, колебаний, это братство

пребывает над всеми туманами земли, тучи не имеют в нем места и не

могут больше нарушить покой души. Ибо вступив в Храм, он узрел великих

Учителей, и соприкосновение с Ними изменило всю его жизнь. Он

соприкоснулся с непреходящим, и временное не может больше потрясти

его, как в те дни, когда он не знал Вечного. Его ноги встали на скалу,

и волны не могут его смести с нее, заставляя плыть по бурному морю.

Таким образом, как ни величественна работа в Храме, условия насколько

переменились, что она уже не кажется невозможной, Стезя делается,

несмотря на свое величие, доступной. Она поднимает душу на высочайшие

вершины; но эволюция душевная ускоряется невыразимо при раскрывающихся

новых силах, когда мрак разошелся и свет стал виден.

По мере того, как душа поднимается на высшие ступени, скидывая одну за

другой последние свои оковы, человеческая слабость исчезает и душа

начинает сиять во всей своей силе, покое и чистоте. Иллюзия "низшего

я" спадает, и душа видит всех людей в слиянии с истинным, "Единым Я".

Сомнение заменяется знанием; познавая реальную Суть вещей, душа

делается неспособной к сомнении. И всякая надежда на преходящее

внешнее оставит такую душу; ибо в живом общении с реальностями все

внешнее должно принять свои настоящие размеры и душа познает как

призраки те вещи, которые разделяют людей. Она познает, что все

религии, превосходство одного культа над другим, что все

экзотерические обряды и церемонии суть только призрачные стены,

воздвигнутые между человеческими душами; зги призрачные оковы спадут с

просветленной души, и эти следы человеческой слабости отлетят.

Внутренние силы души раскроются; зрение, слух и знание, о которых и

мечтать трудно, вливаются со всех сторон в восприимчивую, раскрывшуюся

душу. Это уже не то внешними чувствами ограниченное знание,

исключающее почти всю вселенную и освещающее лишь ничтожную точку

земли, а знание, вливающееся со всех сторон и как бы заливающее душу,

так что приобретение знания скорее походит на процесс непрерывно

растущей жизни. А затем душа освобождается от последних, тончайших

желаний своих, от последнего прикосновения земной жизни и ее ига.

Но подходя к последнему Посвящению, к тому, которое создает архата, мы

чувствуем, что не в силах понять, какие еще могут быть оковы в таком

высоком состоянии. Сказано, что "состояние архата столь же трудно

понять, как переживание птицы в воздухе"; как она, Он не оставляет

следов, как она, Он переносится в высотах, свободный от оков, не

касаясь земли, и от этих горных вершин к нам слегка слетает глубокий

мир, который ничто не может нарушить. Ничто, никакие бури земли не

могут потрясти архата: он пребывает в мире нерушимом, в светлой

ясности и тишине, которую ничто не может затуманить. Знающие писали об