Е. П. Блаватская

Голос Безмолвия

с каплей, а каплю — с Океаном.

Так достигнешь ты и полного созвучия со всем живущим, и такой

любви к людям, как если бы они были твоими братьями, учениками единого

Учителя, сынами одной нежной матери.

Наставников много; Учитель лишь один — алайа,89 мировая

Душа. Живи в этом Учителе, как его луч живет в тебе. Живи в ближних твоих,

как они живут в нем.

Прежде чем вступишь на порог Пути, прежде чем пройдёшь первые Врата,

ты должен слить два в Одно и пожертвовать личное безличному Я, тем

разрушив путь между двумя — антаскарану.90

Будь готов ответить дхарме, суровому закону, голос которого спросит

тебя при первом, начальном шаге:

Соответствуешь ли всем правилам, о исполненный возвышенных надежд?

Привел ли свои ум и сердце ты в созвучие с великими умом и сердцем

всего человечества? Ибо, как в гремящем голосе священной реки

откликаются91 звуки всей природы, так и сердце "вступающего

в поток" должно трепетать, откликаясь на каждый вздох и помысел всего,

что живет и дышит.

Учеников можно уподобить чутким струнам вины; человечество — её деке;

руку, пробегающую по струнам — стройному дыханию Великой Мировой Души.

Струна, неспособная отзываться на прикосновение учителя звуком,

нежно гармонирующим с другими струнами, лопается и отбрасывается.

Так и с совокупностью умов лану—шравак. Они должны быть настроены

на ум Упадьи, единый со Сверхдушой, или отпасть, как происходит с

братьями тени — убийцами своих душ, ужасными дад-дугпами.92

Настроил ли ты своё бытие на великую боль человечества, о

претендующий на свет?

Если так... можешь войти. Но прежде чем ты вступишь на

мрачный Путь Скорби, тебе хорошо бы узнать все ловушки на этом пути.

Вооруженный ключом милосердия, любви и нежного сострадания, ты в

безопасности перед вратами даны, стоящими при входе на Путь.

. . . . . . . . . . . . . .

Взирай, о счастливый путник! Врата перед тобой высоки и широки, и

кажутся легко доступными. Дорога, ведущая через них, пряма,

ровна и зелена. Это как солнечная поляна в глубине темного

леса, словно отражение рая Амитабхи. Там птицы в блистающем

оперении и соловьи надежды распевают в зеленых чащах, предвещая успех

бесстрашным путникам. Они воспевают пять совершенств бодхисаттвы, пять

источников силы бодхи и семь ступеней Знания.

Проходи! Ведь ты принёс ключ; ты в безопасности.

И ко вторым Вратам дорога зеленеет, но она крута и вьется вверх до

каменистой вершины горы. Седые туманы нависнут на суровую и скалистую

вершину, и вне пути всё погрузится во мрак. Чем далее продвигается путник,

тем слабее звучит в его сердце песнь надежды. Дрожь сомнения проникает в

него, его поступь становится всё менее уверенной.

Берегись, о ищущий! Опасайся страха, который подобно черным и беззвучным

крылам полуночного упыря распространяется между лунным светом твоей души

и великой целью, брезжащей вдали.

Страх, о ученик, убивает волю и останавливает всякую деятельность.

Если путнику недостаёт добродетели шилы, он оступится,

и на каменистом пути собьёт свои ноги об острые камни кармы.

Да будет уверена твоя поступь, о ищущий! Омой свою душу в сущности

кшанти*, ведь ты приближаешься к названным так вратам, к двери

стойкости и терпения.

__________

* Кшанти — терпение, о кшанти и вайрагье см. выше, где перечисляются

золотые ключи.

Не закрывай своих глаз, не упускай из виду дордже;93 стрелы Мары

всегда попадают в человека, не достигшего вайрагьи.94

Опасайся трепета. Под дыханием страха ключ кшанти ржавеет,

а ржавый ключ отказывается отпирать.

Чем больше продвигаешься, тем больше будет встречаться ловушек под ногами.

Путь, ведущий дальше, освещается одним огнём — светом дерзания,

горящим в сердце. Чем больше дерзаешь, тем больше получишь.

Чем сильнее боишься, тем бледнее становится тот единственный свет,

который может вести. Ибо как за последним лучом солнца, медленно

угасающим на вершине высокой горы, следует глубокая ночь, так и со

светом сердца. Лишь только он угаснет, темная и грозная тень ниспадет из

твоего собственного сердца на путь, и в ужасе пригвоздит твои ноги к месту.

Опасайся, ученик, мертвящей той тени. Никакой свет Духа не рассеет

мрака души, если из неё не исчезли все себялюбивые помыслы, если путник

не может сказать: "Я отрекся от преходящей формы; я разрушил причину и

отныне теней, отбрасываемых следствиями, больше не может быть".

Ибо настала последняя великая битва, заключительная война

между высшим и низшим Я. Гляди, само поле битвы поглощено