Е. П. Блаватская

Голос Безмолвия

произведениях, как, например, в Дхьянешвари,

великолепном мистическом трактате, в котором Кришна передает

Арджуне в огненных красках состояние полностью просветленного йога,

а также и в некоторых Упанишадах. И это лишь естественно, так как

большинство — если только не все — великие архаты, первые

последователи Гаутамы Будды, были индусы и арии, а не

монголы, особенно те из них, которые переселились в Тибет.

Произведения одного только Арьясанги чрезвычайно многочисленны.

Оригиналы этих Правил вырезаны на продолговатых плитках; копии их

делались часто на дисках. Эти плитки или диски сохраняются обыкновенно на

алтарях храмов при центрах, где были основаны так называемые

"созерцательные" школы махаяны или йогачарьи. Оригиналы написаны различным

способом, иногда по-тибетски, но большею частью идеографическими знаками.

Священный язык Сензар, помимо своей собственной азбуки, может передаваться

различными криптографическими способами (тайнописью). Другой способ,

называемый по-тибетски lug, состоит в употреблении различных цифр и

красок, причем каждая из них соответствует определенной букве тибетской

азбуки (тридцать простых и семьдесят четыре составные буквы); этим

способом составляется полная криптографическая азбука. Когда употребляются

идеографические знаки, существуют определенные способы для разбирания

текста: один из таких способов состоит в том, что двенадцать знаков

зодиака и семь основных цветов, каждый из которых в трех оттенках:

светлом, основном и темном, заменяют тридцать три буквы обыкновенной

азбуки, и из них составляются слова и предложения. При этом способе

двенадцать знаков зодиака, повторенные пять раз и соединенные с пятью

элементами и семью цветами радуги, образуют полный алфавит, состоящий из

шестидесяти букв и двенадцати знаков. Помещенный в начале текста

знак служит указанием на то, должен ли читающий разбирать его по

индийскому способу, когда каждое слово является лишь простым применением к

санскритскому, или же сообразно китайскому идеографическому способу. Но

самым легким способом является тот, который позволяет читающему совсем не

употреблять никакого конкретного языка, а только знаки и символы,

которые, подобно арабским цифрам, были общим международным достоянием всех

посвященных мистиков и их последователей. Этой же особенностью отличается

один из китайских способов письма, который может быть прочитан с

одинаковой легкостью всеми, владеющими его ключом — например, японец может

прочесть то же письмо на своем языке так же легко, как китаец на своем.

"Книга Золотых Правил" содержит около девяноста отдельных коротких

трактатов, из которых некоторые — добуддийской эпохи, другие

же — позднейшего происхождения. Много лет тому назад я выучила тридцать

девять из них наизусть. Чтобы восстановить и остальные, пришлось бы

искать в памятных записках, накопившихся за двадцатилетний период и

никогда не приводившихся в порядок. К тому же, некоторые из них и вовсе

не могут быть поведаны миру, чересчур себялюбивому, слишком привязанному

к предметам материального мира и никоим образом не подготовленному

к восприятию столь возвышенной этики. Ибо только человек, упорно и

серьезно добивающийся самопознания, может охотно выслушивать указания

подобного рода.

И тем не менее, именно такими возвышенными идеями наполнены многочисленные

тома восточной литературы, в особенности же их много в Упанишадах.

"Искорени всякое желание жизни", — говорит Кришна Арджуне. Ибо

это желание таится лишь в теле, в оболочке воплощенного Я, а не в самом Я,

которое "вечно, нерушимо, которое не убивает и не бывает убиваемо"

(Катха упанишада). "Искорени ощущения", — учит Сутта

Нипата: "одинаково смотри на радость и горе, прибыль и

потери, победу и поражение". Или там же: "Ищи прибежища лишь в

Едином Вечном". "Искорени чувство обособленности", —

повторяет Кришна на все лады. "Ум (манас), увлекаемый

блужданиями страстей, делает Душу (буддхи) столь же беспомощной,

как беспомощна на волнах ладья, гонимая ветром (Бхагавад-Гита, II, 67).

Поэтому пришлось сделать тщательный выбор лишь из тех изречений, которые

наиболее отвечают потребностям немногих истинных мистиков

Теософического Общества. Лишь они будут способны оценить следующие слова

Кришны: "Мудрые не оплакивают ни живых, ни мертвых. Никогда ни Я, ни

ты не переставали существовать, ни эти правители людей; также и в будущем

никто из нас никогда не перестанет существовать". (Бхагавад-Гита, II, 12).