Дмитрий Гаврилов

Мифологический образ темного бога в языческой трад

Локи' оказывается фрагментом некоего 'обучающего мифа'... Если я, будучи магом, позволю чувству собственной важности взять надо мной верх, если я перестану смеяться над самим собой, мое движение остановится. Правда, если я позволю себе увлечься такого рода 'очищающим мазохизмом' и откажусь от торжественного и спокойно-уверенного напряжения силы, — я перестану быть магом. Вот так, и никак иначе. Две стороны монеты, неотделимые друг от друга, как свет и тьма... Одну из них (веpоятно, 'тыльную') мы уже видели — это Локи, божественный пеpесмешник. Какова же дpугая, 'лицевая', так сказать, ее стоpона?... Дpугая стоpона — Один. Повелитель Асгаpда, бог магов, князь миpа по ту стоpону смеpти. Его индоевpопейские аналоги: Геpмес античности, Луг и Манавидан кельтов, Велес славян и балтов, Агни индийцев....Мы должны разглядеть главное — бог магии и могущества, Страж Переходов между мирами, вестник богов, — и бог-трикстер, божественный пересмешник, — это одно и то же лицо во всей индоевропейской мифологии. Двумя сторонами одной и той же Силы оказываются Бог-Чародей, владеющий глубинами знания, и Бог-Паяц, отказывающийся думать и наставляющий богов и людей в стирании чувства собственной важности...'

Ний, Чернобог

В ряде работ Д.Громова [78] было показано, что персонаж Старый Старик из мифологемы “Бой на Калиновом Мосту” (“Иван Быкович”) или родственный ему Вий, также и былинный слепой отец Святогора, а в православии — св. Касьян — позднее переосмысление образа некоего черного бога, властителя навьего мира.

В средневековых польских источниках мы находим одно из имен этого славянского Аида-Плутона, так по Длугошу [79]:

“Кн.I. … Плутона прозывали Ныя (Nya); его считали богом подземного мира, хранителем и стражем душ, покинувших тела, и просили у него после смерти провести в лучшие места преисподней, и поставили ему главное святилище в городе Гнезно, куда сходились изо всех мест.”

Следует оговориться, что были и прижизненные судьи-боги, так, например Прове, в “Саксонской хронике' Конрада Бото (1495 г) сказано так: '1123 г. В Ольденбурге был бог, именовавшийся Прове, и он стоял на столбе, и имел в руке красное железо испытаний, и имел знамя и длинные уши, и пару сапог, а под ногой - колокол.' “De Prove, deo sive praeside Justitia ac fori” — А.Френцель [80] ('История народов и обычаев Верхней Лужицы',1696). Подчеркиваем именно загробный характер судейства Ныя.

“Запрещаем также пляски и песни, в которых призываются имена идолов Ладо, Леля, Йеша, Ныя, что обычно делают во время праздника Троицы”. [81]

Мацей Стрыйковский в “Хронике польской, литовской и всей Руси” в 1582 году пишет:

“Плутона же, бога пекельного, которого звали Ныя, почитали вечером, просили у него по смерти лучшего усмирения непогоды.”

Пожалуй, только в зороастризме, как одной из Традиционных религий, Темное начало сопоставлено Злу в космогоническом аспекте. И даже когда из уст Гельмолда мы узнаем о 'злом' Черном боге и 'добром' Белобоге, для нас очевидно, что это христианское понимание исходно языческой идеи дуализма. Дуалистические легенды о сотворении мира Светлым и Темным демиургами существуют практически у всех соседей древних славян, сохранились они и в восточно-славянской традиции. [82]

Петр Альбин в 'Миснейской летописи' говорит: 'славяне для того почитали Чернобога, как злое божество, что они воображали, будто всякое зло находится в его власти, и потому просили его о помиловании, они примиряли его, дабы в сей или загробной жизни не причинил он им вреда'. Гельмолд в 'Славянской хронике' свидетельствует: 'Удивительное суеверие славян, ибо они на своих празднествах и пирах обносят круговую чашу, возглашая над нею слова — не скажу благословения, но проклятия, во имя богов доброго и злого, так как ожидают от доброго бога счастливой доли, а от злого — несчастливой; поэтому злого бога даже называют на своём языке Дьяволом или Чернобогом'. Понятно, что было 'злом' в понимании доброго христианина, не обязательно таковым являлось в глазах язычника-славянина. трактате 'De originibus linguae Sorabicae' при описании сербо-лужицкого пантеона Чернобог назван Абрахамом Френцелем [83] (1696 г.) — Czernebog. Имя Белого 'доброго' бога присутствует в чешском средневековом словаре 'Mater Verborum' — 'Belboh: Белъбогъ — beel, baal'.