Неизвестен

Братство части 2-3

разбор основ, данных Учителями. Если прилежный ученый отберет все особенности народов и веков, то в основании он найдет заветы, данные как бы одним лицом. можно распознать несколько индивидуальностей, которые последовательно выполняли задание и приносили человечеству постоянное совершенствование.

В разные века Наставники, не знающие друг друга, произносили схожие слова, не только схожие по внутреннему смыслу, но по темпераменту. Даже не знающий человек может подумать, что один человек давал эти Заветы. Знающие, конечно, сделают свои выводы.

Полезен будет труд, который укажет общечеловечность таких Заветов. Трудна такая работа, ибо придется пользоваться общепринятыми источниками, иначе не поверят.

Самые ценные Аграфы не удастся привести, в них не верят. Но даже общепринятые исторические данные позволят начертать поучительные сопоставления. Истину нужно доказать признанными доводами.

Несмотря на уничтожение множества материалов, все-таки можно найти немало записей. придется пользоваться записями учеников Аполлония Тианскго и Пифагора. Можно из целого повествования очистить несколько слов, но и эти отрывки достаточно определят сущность Учения. Окажется, что Наставники, принадлежавшие к разным религиям, утверждали нечто единое. Ориген скажет словами многовековыми, которые он и не мог слышать, и при изучении прилежном получится индивидуальный путь. Такое исследование было ьы полезным.

Мыслитель говорил: Когда я слушаю повествования пришельцев, мне иногда кажется, что говорит один человек.

Вижу одежды разные, слышу наречия различные, но сердце знает одного человека.

666. Урусвати знает пути предначертаний. Техника прогноза может быть сравнена с ладьей не стремнине каменистых порогов. Ладья должна пройти по известному направлению и донести груз по назначению. Но русло порогов постоянно изменяется, перемещаются опасные камни. Кормчий должен во время бега ладьи должен почуять наиболее безопасные течения.

Прибрежные жители радуются и думают, что ладья весело стремится к назначению. Они говорят: Кормчий знает путь.

Не видят они, сколько опасностей обойдено одним движением весла. Кормчий не может завернуть в тихое заводье, ибо оттуда нет выхода на стремнину. Многое принесется в жертву, лишь бы не утерять верного направления. Брызги воды смешиваются с каплями пота, но для зрителя эта борьба не более, нежели веселая гонка.

Так и с предначертаниями. Только немногие поймут все вибрации напряжения. Каждый хочет предписать свои привычки, и по своему назначению пристань. Если он не усматривает опасности, значит ее нет. Он навязывает свои воображенные обстоятельства и не понимает, какие опасности он вызывает.

Так и зрители часто пытаются смутить кормчего. Но чем опаснее место, тем бережнее должен вести себя зритель.

Истинно, лишь очень немногие могут разумно понять прогноз помимо самости.

Можно читать о множестве лучей, испускаемых каждым организмом; так оно и есть. И это не ново, но каждое такое соображение должно натолкнуться на некоторые выводы. Пути мысленных посылок очень извилисты по причине бесчисленных сторонних излучений. Так жен напряжены вибрации сношений.

Урусвати правильно заметила поспешности возвращения к предметам, о которых уже было указано. Повторения не бывает, но происходит расширение мысли. Можно видеть, как на самых кратких промежутках происходит новый прогноз. Не нужно удивляться, что при кажущейся разновидности предначертаний, они внутренне связаны. Именно сейчас в мировых событиях можно замечать внешнюю разновидность и внутреннюю связь.

Понять нужно, что ладья несется по опасным стремнинам, назначение ее незыблемо, но многие утесы должны быть обойдены. Это не будет искривлением пути, но разумною целесообразностью.

Говорим это не среди бездействия, но среди напряженного стремления, - еще одна страница Нашей Внутренней Жизни.

Мыслитель говорил: Мне легко представить себя кормчим среди бурного потока. Солнце сияет, тишина полна, но в сердце чую бурю.

667. Урусвати знает, что Великие Учителя человечества подвергались жестоким гонениям. Эта истина настолько знакома людям, что они не любят, когда ее поминают. Но, в то же время, они готовы так же обойтись с каждым носителем добра.

Кроме того люди не терпят упоминания, что гонимые ими принимали это преследование с радостью, точно бы оно было каким-то удостоверением в подвиге.