Алиса Бейли

Эзотерическая психология. Трактат о 7 лучах

к человечеству. Все они фокусируются и распределяются на высшем уровне астрального сознания, питая силы астрального тела. Таким образом нормальный процесс 600] они меняют на противоположный, отчего тяжко страдает физическое тело.

Изучение жизни святых и мистиков позволит выявить обилие в ней трудностей такого рода, и даже в сравнительно редких случаях определённого служения человечеству мотивом нередко (я бы сказал, как правило) являлось удовлетворение ощущаемого требования или обязательства, несущее эмоциональное удовлетворение и награду самому мистику. Снижение жизнеспособности бывало зачастую столь сильным, что приводило не только к нервному истощению, трансам и прочим патологическим состояниям, но и к смерти.

2. Заблуждение. Драматизм жизни мистика и постоянное культивирование видения (каким бы оно ни было) во многих случаях приводили к серьёзным – в случае их нераспознания – психологическим сложностям. Видение поглощало всё внимание мистика, и вместо того, чтобы вывести из него цель, которой когда-нибудь он мог бы достичь, или утвердить его в своём сознании как символ внутренней реальности, которую он когда-нибудь познает, – что обязательно должно произойти, – он жил, замыкаясь в собственной мыслеформе об этой цели. Эта могучая мечта, эта утвердившаяся мыслеформа (выстраиваемая год за годом устремлением, почитанием и жаждой) доводила его до такой одержимости, что в итоге он принимал символ за реальность. Некоторые просто умирали в экстазе отождествления со своим видением. Замечу между тем, что подлинное достижение мистической цели, которая уже не видится где-то впереди, а является свершившимся фактом, ещё никогда никого не убивало. Убивает заблуждение. Только когда жизнь фокусируется в астральном теле, когда туда же направлен нисходящий поток душевной силы и когда сердечный центр получает чрезмерную энергетическую подпитку, мистик умирает от своего устремления. Если же смерти не происходит (что в общем-то необычно), не миновать серьёзных психологических затруднений. Это очень беспокоило деятелей церкви во 601] все времена так же, как и современных психологов, и навлекло дурную славу на весь предмет мистического раскрытия, особенно в нынешнюю научную эпоху.

Материализация видения в астральной материи, его развитие силой эмоции (принимаемой за преданность) и неспособность мистика ни войти в сферу ментального восприятия, ни придать своей идеалистической мечте физическое выражение и лежат в корне этих бед. Человек вводится в заблуждение тем лучшим, что в нём есть, становится жертвой галлюцинации, воплощающей всё самое высокое, что ему ведомо. Он пленён наваждением духовной жизни и не может отличить видение от Плана, фикцию нереального, выросшую за века мистической активности, от Реального, вечно стоящего на заднем плане жизни интегрированного человеческого существа.

Не забывайте, что видение (будь то Небеса, Бог, Христос, духовный лидер или золотой век) основано в большинстве случаев на вековечных мечтаниях и устремлениях мистиков, пролагавших мистический путь и употреблявших одну и ту же терминологию и символы для выражения своих чувств, устремлений и страстных чаяний. Все они чувствуют одну и ту же Реальность, стоящую за наваждением мирового устремления, и все облекают своё желание и томление в одинаковые символические формы: брак с Возлюбленным, жизнь в Святом Граде, участие в экстатическом видении Бога, почитание некой обожествлённой и возлюбленной Индивидуальности, такой как Христос, Будда или Шри Кришна, прогулки с Богом по саду жизни, саду Господню, достижение горной вершины, где обитает Бог и открывается всё. Вот некоторые из форм, в которые облекается их устремление и в которых находит удовлетворение их чувство двойственности. Идеи эти существуют в виде мощных мыслеформ на астральном плане и, 602] словно магниты, притягивают к себе устремление истово верующих, которые из века в век следуют тем же путём страстного поиска, образного выражения глубоко затаённой духовной «жизни желания» и эмоционального взлёта вовне, к божественности, описываемого иногда как «вознесение сердца к Богу».