Кристофер ФАУЛЕР

КРЫШИ

куш. Однако старик прав в одном: из этой книги получится прекрасный фильм, а тогда и продать ее будет пара пустяков”. Роберту неожиданно пришло в голову, что если он ничего не скажет Скиннеру, то сможет сам сделать сценарий. Прикинет начерно расходы и представит всю работу в готовом виде.

В кармане плаща у него лежал адрес Шарлотты Эндсли. Это в Хэмпстеде. Роберт посмотрел на часы. Почти шесть. Надо пойти домой и позвонить, а завтра утром, если повезет, он поедет прямо к соседке Шарлотты.

Роберт встал в конец очереди за билетами и стал размышлять о том, каково это - жить в жарких, засушливых странах. Его уши-радары, немилосердно поливаемые дождем, потеряли всякую чувствительность, а туфли промокли насквозь и ужасно скрипели. Декабрь в Лондоне. День прошел в мечтаниях да еще в пустом переводе бумаги, зато теперь впереди ночь, когда можно будет обсушиться и согреться. Роберту не нравилось, что погода диктует ему свои условия, но ему вообще многое не нравилось в собственной жизни.

Возвращение домой было для него ежевечерней мукой. Трехкомнатная квартира над магазином видеотехники на Кентиштаун-Хай-стрит, по словам хозяина, была прекрасно меблирована, на деле же огромная старая софа, стоявшая посреди гостиной, стоило на нее сесть, сразу же начинала петь всеми своими пружинами, а кресла и столы выглядели так, словно долго провалялись на помойке, прежде чем их принесли в дом. Счастье еще, что Роберту ни с кем не приходилось делить квартиру, кроме противного лысого кота своей бывшей подруги. Роберт ненавидел мерзкое животное, большую часть времени проводившее под раковиной, потому что оно постоянно и болезненно напоминало ему о прошлом, о девушке, которую он искренне любил и по-дурацки потерял.

Три года они прожили с Анной, а потом он узнал, естественно по глупой случайности, что она встречается с парнем по имени Даррен в то время, когда должна бы сидеть на занятиях вечерних Женских курсов. Это случилось год назад. Он был потрясен ее лживостью и искренне убедил себя, что совершенно невиновен в немедленно последовавшем разрыве. Роберт вполне сознавал, что горький опыт не прошел бесследно, что он ожесточился, но ничего не мог с собой поделать. Короче говоря, он стал человеком, о котором лучше всего говорить, употребляя частицу “не” - недоверчивым, недружественным, непрактичным, неорганизованным.

- Если ты оттуда не выйдешь, я тебя убью и выброшу в мусорный бак.

Роберт встал на колени перед раковиной и целых пять минут выманивал шипевшего кота банкой с консервами, пока не бросил это занятие, чтобы сварить для себя спагетти. Он подошел к окну, отодвинул занавеску и, негодующе фыркнув, запустил тонкие пальцы в густую черную шевелюру. Улица в неясном свете фонарей была похожа на разбушевавшуюся реку. У него возникло неясное ощущение, что где-то вдалеке за темной завесой ночи вовсю веселятся люди, но он не знал, как к ним приблизиться.

Глава 5

РОЗА

Еще двести лет назад, когда Пэлл-Мэлл и Хэймаркет утопали в грязи и были местом особой привязанности грабителей и проституток, было решено провести дорогу, которая бы соединила центр с Мэрилебоун-парком, то есть с пятьюдесятью акрами настоящего леса, известного теперь как Риджент-парк. Несмотря на то, что первоначальный проект был сильно изменен во время строительства из-за хаоса и неразберихи, Джону Нэшу каким-то чудом все-таки удалось создать нечто единое и величественное, за что и теперь не приходится краснеть перед всей Европой. Проходили десятилетия, а Риджент-стрит не теряла себя, оставаясь символом своей касты и совершенно пустея не в сезон. Вот и сейчас, в самом конце восьмидесятых годов двадцатого столетия, в одиннадцать тридцать ночи декабрьского понедельника, улица была пуста. Нашествие автобусов и такси, компьютеров и модных вывесок не в силах было изменить элегантную простоту стосемидесятилетнего района, куда не сумела проникнуть ни одна новомодная постройка.