явилась: кто она такая ?
На голове ее тонзура сверкает,
Серебряный стиль в руке она сжимает,
При ней табличка со знамением добрым,
С этой табличкой совет она держит.
Второй явился,
Наделенный властью, лазуритовую дощечку в руке сжимал он,
План храма набрасывал.
Священная корзина передо мной стояла,
Священная форма кирпичная была готова,
Кирпич судьбы для меня был в священную форму положен.
Тополь крепкий предстал передо мною,
Из вазы тигид люди-птицы постоянно его поливают,
Осел-самец справа от моего хозяина
Землю скребет копытом”.
Правителю его мать Нанше отвечает:
“Пастырь мой ! Твой сон я тебе растолкую !
Человек, что ростом подобен небу, ростом земле подобен,
По голове бог,
По крыльям Анзуд, по низу потоп,
Справа и слева львы лежат, ---
То брат мой Нингирсу воистину есть !
Свое святилище Энинну построить тебе приказал он !
Уту, над горизонтом взошедший, ---
Твой бог Нингишзида ! Солнцу подобно, на горизонте взошел он !
Дева, на голове которой тонзура,
Что серебряный стиль в руке зажала,
Что табличку имела со знамением добрым,
С этой табличкой совет держала ---
То сестра моя Нисаба воистину есть !
Сверкающей звездой о постройке храма
Она тебе объявляет !
Второй же герой, наделенный властью,
Лазуритовую дощечку в руке зажавший, ---
То Нинуруда ! План храма он набрасывал.
Священная корзина, перед тобой стоявшая.
Священная форма, для тебя готовая,
Кирпич судьбы, в священную форму положенный, -
То священный кирпич Энинну воистину есть !
Тополь крепкий, перед тобой представший,
Что из сосуда тигид люди-птицы непрестанно поливают, ---
(Значит, что) при постройке храма сон не придет на твои глаза !
Осел-самец, что от своего господина справа
Землю скребет копытом, ---
Это ты ! Как жеребец, для Энинну
Землю ты будешь копытом скрести !” Явился мне Джибрил, когда я спал, с парчовым покрывалом, в которое был завернут какой-то свиток, и сказал: “Читай вслух !” Я ответил: “Я не умею читать”. Тогда он стал душить меня тем покрывалом, так что я подумал: “Пришла смерть”. Потом он отпустил меня и сказал: “Читай вслух !” Я ответил: “Я не умею читать”. Он опять стал душить меня им, так что я подумал: “Пришла смерть”. Потом он отпустил меня и сказал: “Читай вслух !” Я ответил: “Что читать ?”, желая только избавиться от него , чтобы он не стал опять делать со мной то же, что и раньше. Тогда он сказал: “Читай вслух: “Именем Господа твоего, который сотворил – сотворил Человека изо сгустка (крови). Читай вслух, и Господь твой --- Щедрейший, который научил посредством писания, научил Человека тому, чего он не знал !” (96, 1-5). Я возгласил это, тогда он оставил меня и ушел от меня. Я же проснулся, а в сердце моем словно сделана надпись. Потом я вышел, а когда дошел до середины горы, услышал голос с неба, говоривший: “О Мухаммед, ты --- Посланник Бога, а я --- Джибрил !” Я поднял голову, глядя в небо, и увидел Джибрила в облике человека, стоявшего ногами на горизонте и говорившего: “О Мухаммед, ты --- Посланник Бога, а я --- Джибрил !” Я стоял, глядя на него и не двигаясь ни вперед, ни назад, потом стал отворачиваться от него в разные стороны, но куда бы ни посмотрел я, всюду я видел его тем же. И я стоял так, не двигаясь ни вперед, ни назад, пока Хадиджа не послала людей искать меня… Я рассказал ей о том, что видел, и она сказала: “Радуйся, о сын моего дяди, и мужайся ! Клянусь тем, в чьей руке душа Хадиджи, я надеюсь, ты будешь Пророком этой общины !”
Здесь просматриваются три общих мотива, не считая одного странного совпадения, которое может оказаться и закономерностью. Во-первых, это, конечно, явление мужа величиной от Земли до Неба, мужа грозного и повелевающего совершить нечто чрезвычайно важное для общины. В Шумере это бог Нингирсу --- защитник территории в военное время и земледелец в мирное. Бог Нингирсу, будучи хозяином Лагаша, возлагает на правителя Гудеа труднейшую миссию по восстановлению своего главного храма, причем восстановлены должны быть не только стены, но и жертвоприношения, и обряды, без которых бог не сможет жить в своем городе. Мухаммеду является архангел Гавриил (араб. Джибрил) с повелением читать вслух по свитку. Миссии обоих избранников совершенно равноценны, каждая из них является центральной в ценностной системе своей эпохи. Если для человека эпохи ранней древности нет ничего дороже храма, соединяющего небеса и землю, мир богов и мир людей, то для эпохи Мухаммеда нет ничего дороже обретенного в откровении Священного Писания, также сводящего воедино Божественную волю и чаяния Человека. Неслучайно