Владимир Вестник

Письмо из Казахстана

любовь.

Но прежде, чем приступить к этому просветительско-педагогическому действу, предлагаю рассмотреть некоторые, на мой взгляд, существенные моменты.

Далее в ответе цитируются аргументы, приведенные в ответе на предыдущее письмо.

…«Растворять зло любовью», – звучит романтично. Я тоже хотел бы, чтобы так и было. Но я – прагматик и реалист. Новые Знания предназначены для использования в реальной жизни. Надеюсь, и вы написали мне не ради того, чтобы переливать из пустого в порожнее, и то, что предлагаете, рассчитано на применение в реальной жизни?

Вы считаете, что растворение зла любовью должно быть нормой для всех сознательных людей. Значит, вы хотели бы, чтобы вокруг вас было бы побольше таких людей. Так?

Давайте попробуем претворить идею в жизнь. Ведь не ради болтовни мы истину ищем, а для руководства ею в жизни. Для начала, в качестве эксперимента, давайте добьемся, чтобы такие люди были бы, к примеру, в вашем районном отделении милиции. Ведь кому как не им приходится регулярно, ежедневно сталкиваться со злом. Если вы убеждены в своей правоте, то, возможно, вам удастся убедить милиционеров. Ну, хотя бы, начальника отделения милиции убедите. А он своим подчиненным прикажет.

Полагаю, будет примерно следующее:

Преступник получает повестку в милицию. Он приходит в указанный кабинет. Там, кроме следователя, двое свидетелей и милиционеры. Здороваются. Следователь говорит преступнику:

— Дорогой, мы прекрасно знаем, что именно ты жестоко избил и покалечил (ограбил, продал наркотики, смошенничал, отнял квартиру, изнасиловал, убил) гражданина (гражданку) такого-то, потому что есть свидетели и неопровержимые улики. Отпираться будем?

— Да нет, все что сказали, верно.

— Надеюсь, мы не обидели тебя своим обвинением?

— Ничего, Вы делаете свою работу, все нормально.

— У тебя кисти рук в царапинах и ссадинах. Бедняжка, видать, во время драки рукам твоим несладко пришлось. Вот тебе отличная мазь. Ранки очень быстро заживляет. Может, чаю попьем, поговорим? Конечно, если ты не возражаешь.

— Давайте.

Милиционеры быстро греют чай, приносят бутерброды и пирожные. Все садятся за стол и мирно беседуют. Следователь продолжает разговор:

— Ты совершил злодеяние, но мы все равно любим тебя. В нас не исчезло стремление отдать тепло души тебе, несчастному, ибо ты вряд ли знал, что творил.

— Обижаешь, гражданин начальник! Я же не дурачок, не маразматик какой-нибудь? Что значит «не знал»? Все знал, все помню. Шел по улице, скучал. Решил размяться. Первого встречного прохожего вырубил парой ударов. Потом пинал его куда попало – по почкам, по печени, по голове, прыгал на нем, руки выворачивал, потом ломал. Не знаю, что на меня нашло. Увлекся слегка. Его головой об асфальт колотил, чуть мозги ему не вытряхнул. Потом я устал, успокоился. Закурил, значит, и дальше пошел. А он почему-то остался лежать. Как видите, все помню и понимаю. — Он с торжествующей улыбкой оглядел слушателей. — А вы говорите «не знал». Так что в маразматики меня пока что рано записывать.

Следователь растерянно помолчал, потом нашелся:

— Я ведь не в прямом смысле, не на уровне физического тела, а на уровне души. В возвышенном, так сказать, духовном смысле.

— Ну,… я в этих ваших философиях не рублю. Ладно, будь, по-вашему. Если так хотите, считайте, что не знал.

— Вот-вот! Не знал, что творил! — Обрадовался следователь. Милиционеры тоже радостно оживились. — Конечно, арестовывать не будем, дело закроем. Правда, тот, кого ты избил, в реанимации, в тяжелом состоянии. Ну что поделаешь, жизнь такая. Представляешь, до чего он духовно неразвит и невежествен! Похоже, и Библии в руках не держал! Мы ему о высоком, о всепрощении, неосуждении и непротивлении, о душе, о любви. А он все о своем талдычит: о покалеченном теле, об отбитых печени и почках, о сломанных ребрах, о вывернутых и переломанных руках, о вытекшем глазе и черепно-мозговой травме, о невозможности оплатить медицинские услуги и операции, о потерянных из-за инвалидности карьере и любимой работе, о жене и детях, которые теперь заодно с ним обречены на унизительную нищету. Печально конечно.