А. Стеклянников

Предназночение

думал Саах.

- Храбрость: привычка к опасностям? Ну что же! Храбрость, конечно,

хорошо. - Свет пил маленькими глоточками, смакуя вкус вина и своих мыслей. -

Путешествия, видения, события, общения, погружения, всплывания. Отлично! Но,

как бы ты ни владел собой, в единственный момент своей жизни ты запаникуешь.

А именно, в момент смерти. Это правило, и из него нет исключений". - Свет

налил еще вина, залпом опрокинул стакан в себя, тряхнул головой и, медленно

подняв глаза на Сааха продолжал: "Так вот, ни одно существо, никакое

познание не спасет тебя от испуга в момент смерти, а меня вытащит тот, к

кому я обращал всю жизнь свои действия: Он. Я делаю то же, что и ты, но

именно тот, к кому я все это обращаю, поможет мне во всем этом... А-а,

ладно!" - сопя, Свет уронил голову на руки, вздохнул, замер и, спустя

минуту, тяжко промолвил: "Все это слишком воняет Системой." Саах молчаливо

согласился с ним. Тело его было напряженным кристаллом, по нему пробегали

мурашки. Все слова, теории, вся эта болтология казались мышиной возней. "Но

вот она, черт возьми!.. Жизнь, Реальность..." - Саах сжал руку в кулак,

разжал, сложил ладони ковшиком:

-"Вот она, Реальность, бери, пей". - Он поднес ладони к носу

оторопевшего Света, застыл. Что-то билось здесь, совсем рядом, плотное,

обволакивающее все на свете сияющим покрывалом. Оно было настолько прочным,

вечным, бескрайним, что... его никто не замечал; не замечал за своими

системами и идеями. Этой единственной настоящей вещи не видел никто, кроме

разве что некоторых... Это было очень плотным. Вдвоем они смотрели в никуда,

на это Плотное, рассыпав взгляды в пространстве. И мир никуда не делся, он

просто был виден с изнанки, изнутри, а не с фасада. Они смотрели: ...

миллионы, миллиарды существ шли, текли сплошным потоком из прошлого,

теряющегося в Безначалье, в будущее, исчезающее в Бесконечье. Бушуя

электронами на орбитах, кристаллизовались минералами, вспучивались

органическим бульоном, разбиваясь на плазматические комочки, эти миллионы

существ росли, вбирая окружающую субстанцию, множились, коагулировались в

комплексы, отращивая конечности, выбирались из вод измученными задыхающимися

амфибиями, вставали во весь рост, делая первые несмелые шаги, неслись в

бескрайних просторах небесных голубыми птицами, вновь падали, хватали камни,

палки, копья, изумленной обезьяной двигаясь вдоль своей эволюционной стези,

извергали из неуклюжих ротовых аппаратов первые несмелые звуки чудной речи,

шли, шли цельным потоком из прошлого в будущее. По закону... И кто-то

постоянно двигался поперек потока, в противоположную сторону, пробиваясь из

будущего к прошлому, натыкаясь на монолитное Встречное, как женщина, бегущая

по эскалатору метро в обратную сторону, против движения, просачиваясь сквозь

мешанину тел. И этот кто-то рвался, продирался, как будто стремясь найти

тайну начала, добраться до самой основы Становления. А поток сшибал, сносил,

толкал туда, вперед, только вперед. А этот кто-то упирался, работал плечами,

ногами, руками (когтями, зубами, крыльями, плавниками...), меняя шкуру,

возрождаясь, туда, назад, только назад. А добрый взгляд пребывал над

временем, наблюдая все это в процессе, и все сразу одновременно, находясь во

всем этом, и над всем этим и... . Саах и Свет неподвижно смотрели друг на

друга или друг сквозь друга, вытаращив глаза, замерев в неудобных позах.

Затем Саах расслабился, медленно убрал руки от лица Света, закрыл глаза.

Свет ошалело моргал; потом он вылил из бутылки остатки вина в стакан, выпил,

встал и вышел вон, оставив застывшего Сааха в полумраке зала.

Свет шел домой, продвигаясь вдоль фасада мира, впервые сознавая, что за

этим фасадом в гудящей тишине есть лучащаяся суть чего-то, о чем не писано

ни в одной книге этого самого мира. "... и почему, почему так мало в людях

жадности к новому, неизвестному?!" - он вспомнил эту свою фразу, сказанную

Сааху час назад, свои разглагольствования, глупые мелкие идейки, зажмурился

и застонал. Он понял, что это не вопрос понимания, не вопрос думания, а

вопрос видения, которое просто и капитально: ты не познаешь, ты просто

увидел по-новому Ту-Же-Вещь, на которую смотрел еще, может быть, глазами