А. Стеклянников

Предназночение

- хочешь, попробуем? Стань светом жажды чистоты. Мать нас

понесет.

Феб сел рядом. Живое пространство стало ими, они увидели двух маленьких

существ в ночи, прячущихся между ангарами от толпы серых убийц. Две фигурки

перебежали от цеха к стоящему рядом грузовику:

- Саах, есть у тебя пояс, платок, что-нибудь длинное? - крикнул один из

них другому и, не дожидаясь ответа, сорвал с шеи шарф, просунул в отверстие

бензобака полосу ткани, мгновенно пропитавшуюся бензином. Он действовал

быстро и хладнокровно. Чиркнул спичкой, бросил огонек на конец шарфа, и оба

они бросились на землю, не увидев, как вспыхнула ткань, как пламя охватило

бензобак, проникло внутрь...

Грохот, об®ятый огнем грузовик, отпрянувшая тьма, отступающие фигуры

полицейских.

- А теперь быстро в ангар за магнием!

Они побежали в ближний ангар, распахнули его и стали ломать попавшимися

под руку отрезками труб самолетное шасси, а куски магниевого сплава,

отлетающие в стороны, собирать и кидать в гигантский костер. Магний плавился

и горел, испуская ярчайший белый свет. Время от времени кто-нибудь из них

брал с помощью лопаты кусок горящего металла и подбрасывал его высоко вверх.

Падая на землю, эти куски бесшумно взрывались, освещая местность на двести

метров вокруг, и становилось на мгновение светло, как днем. Бешеная битва со

смертью, схватка жизни с тьмой; они работали без остановки, две закопченные,

грязные, измученные фигуры. И, когда первые признаки рассвета возвестили о

наступлении дня, оба они без сил повалились на землю и забылись тяжелым

бессознательным сном...

... Живое пространство растворилось в тишине, выделив две пары глаз на

фоне алеющего горизонта: одни растерянные, другие - никакие, прикованные к

кровавой полосе на востоке. И вот первый луч солнца озарил мир, весело

штопая вселенскую дыру и заращивая пустоту своим телом.

- Ты видел? Странно. Это, как кошмарный сон. - Феб встал, направился к

машине, оставленной на шоссе. - И кого благодарить за все это, то ли солнце,

то ли бедный грузовик, пожертвовавший собой...

- Мать...

- Что?..

Саах не ответил. Они принялись за работу. Через пять минут в баррикаде

зиял проход, они сели в машину, тронулись с места и, легко набирая скорость,

покинули пустынную территорию военного завода - этого коллективного склепа

нескольких сотен человек - военных и стражей порядка. Саах устроился

поудобнее, склонил голову и к чему-то прислушивался. Феб весело крутил

баранку:

- Знаешь, это ночное происшествие напомнило случай, происшедший однажды

со мной и Марком. Нас разыскивали, везде пестрели афиши. Мне приписали

какие-то политические дела, с Марком было еще хуже, что-то там насчет

убийства. Но он относился к этому с большим юмором, и часто был слышен его

смех, когда он читал невесть откуда взявшиеся газеты с описанием то наших с

ним похорон, то поимки, то воскрешения или побега. Мы скрывались, и все же

нас доставали то тут, то там. Для него, похоже, это была просто игра. Как-то

мы ночевали в порту.

- Готовься к беспокойной ночи, салага, - посмеивался Марк, - которую я

пережил еще двадцать лет назад в лесной хижине.

Он был прав, нас там накрыли, и пришлось удирать через старые баржи,

стоящие на приколе. И там произошла интересная вещь. Мы оказались в тупике.

Где-то близко слышались хлопки выстрелов и крики. Впереди, за бортом старой

баржи - вода, по сторонам - стены, позади - погоня. Он невозмутимо и, как

мне показалось, совсем уж не к месту, начал что-то вроде лекции, произнося

слова медленно, четко, с веселой искринкой в глазах:

- И так, путь один - вперед.

- Но там вода! Нас пристрелят тут же...

- О"кей, что будет, если ты нырнешь и задержишься под водой на полчаса?

- Я утону...

- Это твоя установка. Испокон веков твоему телу внушалось это. Оно

привыкло. Человек плавает со времени становления своего человеком, но

плавает на поверхности. Пора и вглубь! Но всегда внушалось, что там -

смерть. Избавься от этой установки.

Он пристально, немного насмешливо глядел мне в глаза, совершая какой-то

процесс. Да, бесспорное ощущение, что он что-то творил, глядя в меня.

- Начнем сначала, - сказал он, голоса слышались все ближе, но он был

спокоен, - что будет, если ты нырнешь и задержишься на полчаса?

- Ну, наверное, я захочу... дышать, воздуха не будет, я захлебнусь...