Лео Таксиль

Забавная Библия

делаешь; жив господь! вы достойны смерти за то, что не бережете господина вашего, помазанника господня. Посмотри, где копье царя и сосуд с водою, что были у изголовья его?

И узнал Саул голос Давида и сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И сказал Давид: мой голос, господин мой, царь (первая книга царств глава 26, стихи 7-17).

Этот эпизод кончается так же, как и предыдущий, с той малой разницей, что сын Иессея не сравнивает себя больше с мертвым псом, но только с блохой;

кроме того, он возвращает копье, оставляя себе сосуд с водой царя.

Спрашивается, почему, собственно говоря, среди библейских героев Саул причислен к проклятым? Если держаться чисто человеческого рассуждения, этот царь производит в общем впечатление довольно неплохого человека: его приступы ярости против Давида являются результатами злого духа, а кроме того, и сам сын Иессея довольно жалкий субъект. Когда Саул свободен от влияния злого духа, когда он находится в своем естественном и нормальном состоянии, жестокость противна ему; кроме того, он патриот, в то время как Давид (мы это увидим дальше) вместе со своим сбродом поступает на службу к филистимлянам. Но... но церковники говорят нам, что здесь обыкновенный разум неприменим, а требуется непременно боговдохновенный и что все, что касается веры, должно быть принято на веру.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ НЕЧЕСТИВОГО САУЛА.

Бог никогда не пропускал случая показать, что он покровительствовал именно Давиду, ибо этот последний во всем соответствовал его желаниям.

Полюбуйтесь, например, историей Навала и Авигеи. Постараемся резюмировать библейское повествование, придерживаясь священного текста и отбрасывая только повторения и длинноты.

Был некто в Маоне, человек очень богатый. Был он при стрижке овец своих на Кармиле. Имя человека того - Навал, а имя жены его - Авигея... Давид послал десять отроков к Навалу с требованием дать, что найдет рука твоя.

Навал ответил: кто такой Давид?.. Ныне стало много рабов, бегающих от господ своих; неужели мне взять хлебы мои и воду мою, (и вино мое) и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых не знаю, откуда они?.. Тогда Давид сказал людям своим: опояшьтесь каждый мечом своим... Опоясался и сам Давид своим мечом, и пошли за Давидом около четырехсот человек, а двести остались при обозе... Авигея поспешно взяла двести хлебов, и два меха с вином, и пять овец приготовленных, и пять мер сушеных зерен, и сто связок изюму, и двести связок смокв, и навьючила на ослов.

Ничего не сказав об этом мужу, она пошла навстречу Давиду. Когда Авигея увидела Давида, то поспешила сойти с осла и пала пред Давидом на лице свое и поклонилась до земли... Давид сказал ей: благословен господь, бог израилев, который послал тебя ныне навстречу мне, и благословен разум твой, и благословенна ты за то, что ты теперь не допустила меня идти на пролитие крови и отмстить за себя... Если бы ты не поспешила и не пришла навстречу мне, то до рассвета утреннего я не оставил бы Навалу мочащегося к стене...

Дней через десять Навал умер. И услышал Давид, что Навал умер, и сказал: благословен господь, воздавший за посрамление, нанесенное мне Навалом... господь обратил злобу Навала на его же голову. И послал Давид сказать Авигее, что он берет ее себе в жену... Она встала и поклонилась лицем до земли и сказала: вот, раба твоя готова быть служанкою, чтобы омывать ноги слуг господина моего. И собралась Авигея поспешно и села на осла, и пять служанок сопровождали ее; и пошла она за послами Давида и сделалась его женою. И Ахиноаму из Изрееля взял Давид, и обе они были его женами. Саул же отдал дочь свою Мелхолу. жену Давидову, Фалтию, сыну Лаиша, что из Галлима (первая книга царств глава 25, стихи 2-44).

Если бы потребовалось написать историю грабителя с большой дороги, то едва ли надо было бы писать иначе, чем написана эта история. Восторгаясь Давидом, Библия выставляет Навала человеком грубым и жестоким. Но ведь поведение Давида не менее возмутительно. Однако сам бог участвовал в убийстве супруга, ненавидимого своей женой. Этим злодейским вмешательством бог одновременно благословляет прелюбодеяние Давида, своего святого помазанника. Довольно странная мораль!