Максим Карпенко

Вселенная Разумная

принцип неопределенности или мы встанем в тупик еще раньше, перед хаосом броуновского движения молекул? Разумеется, все это не имеет никакого практического значения, но вопрос здесь ставится д принципе - способны ли мы получить всю полноту знания о самих себе? Другая близко примыкающая к соотношению неопределенностей проблема заключается во взаимодействии объекта и субъекта в исследованиях, в определении влияния прибора, средства измерения, наблюдения на объект исследований. Каково соотношение между истинной величиной измеряемого параметра и той величиной, которую сообщает нам прибор, сам неминуемо включенный в изучаемый процесс? Какова степень истинности нашего знания? В последнее время проблема взаимоотношений субъект-объект приобрела максимальную, наверное, остроту в связи с формулировкой принципа антропности, о котором более подробно будет говориться в следующей главе и из которого следует поразительный вопрос: познает ли Разум истину о Вселенной или сам порождает Вселенную, соответствующую его представлениям об истине? Еще одной непростой проблемой, поставленной современным естествознанием перед философией, является вопрос о всеобщности принципа применяемости практики как критерия истинности научного знания. Физики-материалисты, например, прямо говорят о невозможности проведения какой-либо практической проверки таких теоретических конструкций, как параллельные миры Эверетта, черные дыры, максимоны Маркова. Вот что писал еще в начале б0-х годов Фред Хойл: Физика имеет дело с частицами и их взаимодействиями.

Все взаимодействия локальны и могут быть обнаружены в локальном эксперименте. Следовательно, все физические законы можно открыть, не выходя из лаборатории... Я не считаю эти соображения вескими.

Что можно открыть в локальном эксперименте, кроме локальных взаимодействий между частицами? Взаимодействия на больших расстояниях, вроде тех, которые можно предвидеть и в которых локальные силы могут определяться структурой всей Вселенной, оказываются вне поля наблюдений, потому что мы не можем заставить Вселенную вертеться вокруг вашей лабораторий. Если наряду с локальными взаимодействиями существуют также взаимодействия на больших расстояниях, причем последние остаются необнаруженными, то тогда основные законы физики представляются гибридами изящества и уродства, оформленными в набор рецептов, вроде тех, которые имеются во всех современных аптеках. И физика действительно становится уродливой с ее бесчисленными странными числами и константами, которые она изобретает для характеристики взаимодействий и других количественных изменений. Я подозреваю, что взаимодействия на больших расстояниях существуют и многие константы, которые мы считаем постоянными, в действительности подвержены медленным изменениям во времени.

Эти изменения медленны по сравнению со скоростью разбегания галактик. Поэтому точные данные мировых постоянных не имеют абсолютного значения - они просто принадлежат эпохе, в которой мы живем.

Этот краткий обзор проблем, стоящих перед теорией познания и обострившихся в последние годы, ни в коей мере нельзя рассматривать как перечень аргументов, которые опровергают основной тезис материалистической гносеологии о познаваемости мира: видимо, мы подошли уже к какому-то рубежу, за которым вынуждены будем радикально пересматривать наши фундаментальные философские представления. Возникшие проблемы, наверное, будут разрешены в рамках какой-то метафилософии будущего, однако современные естествоиспытатели, стоящие лицом к лицу перед поразительной сложности задачами, должны уже сегодня сделать свой мировоззренческий выбор, который пока остается тем же, что и тысячи лет назад, - либо идеализм, рассматривающий сознание вне материального мира, мистифицирующий его, оставляющий для исследователя возможность отступления от сложной задачи в непознаваемое, либо монистический материализм, основной чертой которого я назвал бы никогда не утоляемую жажду познания.

Что касается проблем, связанных с попытками решения биологических (и парапсихологических в том числе) задач физическими методами, то трудности здесь обусловлены, по-видимому, недостаточной полнотой теории, проявляющейся в приложении к этим задачам.