Мерри Хоуп

Наследие Сириуса

чем средневековые фокусы гримуаров, создавших рабскую, основанную на страхе и суеверии доктрину. Астроном Карл Саган однажды сухо заметил по этому поводу: «Первым жрецом стал первый мошенник, которому встретился первый глупец».

«Книга Мертвых» является очень древней. Содержащиеся в ней доктрины уже около 3500 г. до н. э. считались устаревшими либо слишком недоступными для понимания тогдашних поколений. Кроме того, выраженные в ней взгляды противоречили позиции фиванских теократов, которые, выражая на словах готовность уважать этот древний источник, составили две собственные версии книги. Искусность манипуляции древними доктринами в этих «творениях» достигла такой степени, что первоначальное значение многих текстов стало не просто трудным для понимания — оно совершенно изменилось. Эти книги — «Шат ам Туат» («Книга о том, что есть в Дуате») и «Книга пилонов». В них сказано, что Дуат делится на двенадцать частей, каждая из которых соответствует одному из часов ночи. «Области» Дуата назывались «Поле» (сехет), «Город» (нут), «Зал» (арит), «Круг» (герерт) и др. [5]. Полное описание этих частей Дуата можно найти в книге Баджа; но поскольку оно занимает почти целую главу и никоим образом не связано с более глубоким эзотерическим учением ранних династий (а следовательно, не имеет связи с Сириусом), я не вижу смысла приводить его здесь. К той же категории я отнесла бы и другие еретические доктрины и концепции, которые проникли в магические и религиозные верования египтян. Сюда относятся, например, пятнадцать Аатов (букв., «кварталов»; также считаются состояниями сознания); Ариты, или семь приемных покоев, через которые, как считалось, дух умершего должен пройти после смерти, а также Зал Маат, где подвергались пересмотру прошлые слова и дела умершего. Конечно, я могу согласиться с предположением, что после смерти происходит определенная оценка прожитого; но даже в этом случае многое из вышесказанного несет чисто символический смысл и не должно восприниматься слишком буквально.

Существует общераспространенное метафизическое поверье о том, что после нашего ухода из этой жизни мы будем вынуждены самостоятельно судить себя. Нет высшего суда — ни небесного, ни какого-либо другого, — который бы решал, правильными ли были наши прошлые деяния или нет. Это может оценить лишь душа индивидуума, его психика в соответствии с общим уровнем развития. Однако я могу согласиться с тем, что подобные наставления, использовавшиеся древними египтянами, были и все еще остаются полезными для более молодых душ, пока еще не понимающих (или не разобравшихся в сути) пространственно-временного континуума. Именно по этой —и только этой —причине я могу приравнять эти принципы к остаткам некоторых гораздо более ранних учений. Несомненно, что в таких произведениях, как «Гермес Трисмегист» и «Изумрудные скрижали» можно найти гораздо больше настоящей, древней египетско-сириусианско-атлантийской философии, чем в явно преувеличенных доктринах и ритуалах Фиванского периода.

Высказываясь о значении слова «Неферы», Бадж привлекает внимание читателей к термину Нефер-херт, который появляется в более позднем варианте «Книги мертвых». В буквальном смысле это понятие безусловно относится к жилищу Неферов, хотя некоторые авторы — в частности, Дже-ралд и Бетти Шойлер — определяют его как «Магическая Вселенная», общий термин для обозначения тонких планов и субпланов, которые, как считается, существуют над Землей или вокруг нее (конечно, сюда относятся эфирный, астральный, ментальный и духовный планы популярной метафизики), и которые, несмотря на свою недосягаемость для физических органов чувств, тем не менее реальны. Термин также относится к обозначению места, которое по поверью посещают умершие [6]. Далее Шойлеры называют Нефер-херт «божественным подземным местом» — общим термином, обозначающим невидимые миры, начиная с высших и заканчивая низшими (но не включающих нашу Землю) [7]. Что же касается меня, то я вполне удовлетворена научной концепцией нелокальности, в которой все это прекрасно укладывается! О немногих древних верованиях, которым удалось пережить фиванскую «модернизацию»— в частности, «Двойной Огонь», или Хет-Хет, и «Бездна», или сешет, —я буду говорить в контексте высшей магии, ибо эти верования содержат в себе сложные намеки на процесс инициации.