сразу опустили, не став одевать наручники, что парень начал было делать, не разобрав- шись.
Полностью завершить мое расследование помогли мне три случая, случившиеся со мной. Однажды, подходя к дому моей тети Оли, я увидел вдруг на ее эгрегоре, что завтра ей нужна будет помощь - нужно будет посидеть с приболевшим племянником. Можно сказать, что эгрегор я зри- тельно-чувственно прочитал. Так оно и случилось. Мое сидение с пле- мянником дало мне следующий существенный ключик к разгадке. Для исп- равления небольшой деформации зрения ему нужно было временно поносить очки. Вечером и вообще он категорически отказывался их надеть, и тетя, беспокоясь за мои спартанские настроения в воспитании и нажимая на мою сознательность, мягко заострила мое внимание на том, чтобы утром Алеша обязательно надел очки. Я проснулся раньше его и сидел, читая, в дру- гой комнате. Мы с ним были уже одни. Когда он проснулся, и пришел мне показывать свои игрушки, я думал: сказать ему про очки или не надо. И тут я увидел, как ему в правое полушарие со стороны расположения мами- ного предприятия - пединститута - молниеносно влетела какая-то капля, мгновенно осуществясь в его желание - Очки! Сейчас я их надену - он у меня даже как будто спрашивал разрешения. Понятно, что возражать ему я не стал. Но его вечерний отказ от них подсказывал мне, что эта капля была ни чем иным как маминой мыслью, идущей от сердца. Примечательно, что вечером мама требовала. Наверное, именно это, только в другом ви- де, Лао-Цзы имел в виду, говоря, что близкий человек может быть дале- ко, а далекий - близко.
Эта капля не была галлюцинацией. Подобное произошло и со мной в моих взаимоотношениях с соседкой Леной Ляпуновой, жившей над нами. Я занял у нее деньги, пообещав их отдать вечером. Закрутившись в делах, я забыл про обещание. Утром я сидел дома, когда вдруг передо мной сверху спустилась капля темного цвета, можно сказать плоский полевой диск, через мгновение трансформировавшийся в напоминание мне о моем обещании с некоторой даже укоризной, которая в нем присутствовала.
Третий случай, давший мне ответы на все вопросы, произошел со мной на огороде. Во время моего гостевания у знакомых, я хозяйке поо- бещал клубники. Она, провожая меня, взглянув вдруг мне в лицо, юркнула на кухню, не став прощаться. Я понял, что я опять не вписался в ее стереотипы восприятия меня. Она судила меня, отталкиваясь от той ин- формации, которую я говорил, и манеры моего поведения, а я всегда ос- тавался собой. Скрепя нервы, я попрощался и ушел. Весь мой психофизи- ческий статус был подорван, так как оказалась перекрученной вся психи- ка. Это было еще обусловлено тем, что раньше, пока стресс не задавил мне все чувства, я испытывал к этой женщине душевную привязанность.
Вечером следующего дня я лежал на своей даче, окруженный каким-то баг- ряным сиянием, худой, как адепт и думал: Интересно, умру я или не ум- ру. Сознание летало непонятно где - то ли у меня в психике по образу, то ли по квартире этих людей. Правда, я никого там не видел. Душа не уходит, - вспомнил я слова одного шамана о душе умершего, которому не отдали долг. Через три дня острота боли стала проходить. Через 5 дней я вошел в прежнюю физическую форму.
Я стоял на огороде, когда почувствовал, что в меня вливается страстное желание сегодня же отвезти обещанную клубнику. Поняв его ди- аметральную противоположность моему теперь отношению к этому человеку, хотя я и не собирался не отдавать обещанное, я стал анализировать от- куда оно вливается в сердце. Анализ происходил параллельно росту жела- ния, то есть мгновенно. Оно зарождалось у моего левого виска - угла левого глаза. Это место всегда после очередного восстановления мной себя после очередной любви показывало мне мою душевную свободу в виде синтеза видения и чувства. Сейчас на этом месте, мыслью догнав конец вливавшегося в меня желания этого человека, я увидел 3 полевые оболоч- ки, начинающие спадаться и опять прилегать к моей коже. До этого они были оттянуты в направлении города. На сантиметры, наверное, хотя это трудно утверждать. В этом видении было и нечто, напомнившее о том пот- рясшем меня видении осенью 92 года, в котором Вадим, приподнявшись из-за сопки, воровал руками у меня энергию.
Ъ_МАЙ 1994г.
Моя клиническая смерть не была полной смертью тела. Это было лишь чувство, что она такая. Душа тело покинуть не успела. Я лежал с откры- тыми глазами и гнал мысли, за которые мог бы уцепиться Вадим, чтобы лишний раз уязвить меня и унизить перед всеми. Вдруг голоса оказались как-то