Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания

на конверте человека просто по фамилии и имени казалось фамильярностью. Ничего третьего дано не было. Конечно, в другом случае, подчиняясь простому отношению к самому факту написания, я бы отправил это письмо, просто закрыв себе на боль глаза и зная, что она скоро пройдет. Но здесь мне нужно было, чтобы мне поверили и меня простили. Я отправлял это письмо 2 раза. В первый раз я пожалел чувств и опустил в почтовый ящик открытку с сухим прошением прощения. В результате я остался зацикленным на боли от воспоминания этой жесткости и сомнениях в том, что я буду прощенным. Во второй же открытке я выложился не только перед Татьяной, но и перед Катериной.

Отправив открытки, я стал ждать когда придет прощение.

Через три дня после прочтения открытки ко мне на весь правый бок (ее филиал находился у меня в левом полушарии) пришло прощение сестры меня. Сначала это были чувства, которые я у нее вызывал до этого. Эта эманация меня взбесила. Потом пришло то, что Татьяна меня простила. Как будто она вела себя ангелоподобно.

Я терпел это прощение 4 дня. Потом взял очередную открытку и написал ей: Я попросил у тебя прощение потому, что мне так сделать сказал Он, а не потому, что я чувствую себя виноватым.

Спустя три дня мы с матушкой поехали на огород. Она весь день чувствовала у себя повышенную слабость и приписывала ее гипогликемии. Мне же чувство подсказывало другое. Я тоже чувс твовал нечто, что можно было бы назвать ог

скую замкнутость этой триады. От чего меня обособляли мои мышцы.

Сколько я себя помнил - я был душой нараспашку. Сейчас, же сказав однажды человеку фразу, я вдруг почувствовал, что я не отдал ему себя, а остался в себе и буду оставаться, сколько бы ни говорил. Тут же возник вопрос. А как он воспринимает выходящие из меня слова. Раньше, да и совсем недавно, не задумываясь, я их воспринимал также, как и мой собеседник, одним общим отношением. Сейчас же слова выходили из меня, человек их как-то воспринимал, реагировал на них и на меня, а я оставался совсем другим в себе самом.

Мне стало жутко. По сути, я ведь не общался с человеком и был непонятен сам себе. Я начал прилагать усилия, чтобы слухом пробиться из своего склепа, чтобы услышать, как я говорю, и как звучат мои слова.

В этот период я часто видел в себе нечто вроде энергети ческого человеческого контура. Может быть и моего собственного.

Этот контур головой уходил в небо, которое располагалось как бы за моей головой, ниже верха моей головы. Было такое чувство, что этот космос располагается за моей спиной и во мне. Все остальное, что является содержимым туловища и головы простого человека, у меня в это время отсутствовало. Где-то внутри моей головы мерцали звезды. У меня часто сжимало сердце, и я вспоминал слова Иисуса: Когда вы придете ко Мне - от вас откажутся все ваши друзья, родные и близкие. Я вспоминал эти слова с какой-то и приятной и грустной отреченностью. Так оно и было. Чем я живу, никто и не подозревал, никто из окружающих меня даже не мог выслушать так, как это было надо, так как я хотел. Просто по- человечески, не делая никаких выводов и не меняя при этом своего отношения ко мне.

С матушкой, воздерживаясь от разговоров вначале, после я стал более откровенным. Я пытался вывести отношения на уровень полного доверия, но это было невозможно сделать. После очередного откровенного разговора, начиная с облегчением жить по-новому, я, расслабившись, искал глаза, а продолжал чувствовать взгляд. Поняв свою участь, я стал переставать это пытаться делать. Жить в Боге и так было неплохо.

В сентябре 94-го года довелось мне пережить и оборот ничество во сне. Полгода назад в журнале Эхо я прочитал в статье об одном парне, раз в месяц во сне убивавшего животных, а утром находящего под одеялом пихтовую хвою, а под ногтями запекшуюся кровь и шерсть этих животных. После убийства человека, которое днем дошло до него как убийство лесника зверем невиданных размеров, он написал в редакцию одного журнала письмо с просьбой помочь ему, и редакция познакомила его с экстрасенсом, который избавил его душу от порабощения.

К той ночи этот журнал мне встретился опять.