школы, как и все дети интеллигентных родителей нашего класса, кроме меня, он пошел в ВУЗ - в пединститут на ФВС. Через год он почувствовал, что это не его призва- ние.
-Пойдем к Игорю, у него сейчас подавленное состояние, поддержим его,-сказал я Вадику.
-Откуда ты знаешь?-удивился он. -Он же бросил институт после года учебы.Он опять на распутье в сомнениях.
-...?-посмотрел на меня Павитрин.
Лицо Игоря было мрачнее ночи. К нашему уходу оно несколько прос- ветлело. Выйдя на улицу, я увидел, что душа Вадика также чем-то попол- нилась. После стресса, идя как-то по городу, я за спиной услышал со знакомыми интонациями свист. Однако, спектр его гамм обрадовал бы и не всякую собаку. Свист был требовательным, я же расслабленным. С запозда- лой реакцией, что этого не надо было делать, я обернулся. У него и вы- ражение лица несло те же гаммы чувств: 2-3 встречи после стресса, во время которых лишь киваниями головы, поддакиваниями и отрывистыми от- ветами я поддерживал и вел разговор, зарекомендовали меня в его глазах слабым и закрытым душой. Такое отношение ко мне рождало у меня желание ответить тем же.
Почти каждую ночь, которую я ночевал дома, я ложился в постель с книгой, несмотря ни на что. Читать полноценно я не мог. Изо всех сил напрягая внимание, я выхватывал из книги информацию и пытался ее ис- черпывающе переработать. Но единственное, что я мог сделать своей го- ловой - это одно-два, от силы 3 логических колена, после чего информа- ция под давящей меня тяжестью автоматически приказывала долго жить - незаметно для меня уходила из поля моего внимания, и я ничего не мог поделать, чтобы ее удержать.
Один мой сокурсник -Саша в то лето становился большим начальни- ком-командиром линейного стройотряда Проводник на поезде Моск- ва-Благовещенск.
-Поехали со мной,-говорил он мне.
-Я не один.
-Бери, кого считаешь нужным. К тому времени между нами была уже дружба, начавшаяся на подготовительном отделении.Отзывчивый ребенок располагающе сочетался в Саше с его силой.
-Опять сел передо мной шеей доску закрывать,-вгонял его под смех парней в приятное смущение я на подготовительном отделении. Наши с ним отношения давали мне существенный покой в институте. Я чувствовал, что они не раз сдерживали чрезмерно активных акселератов из близких Крас- нову друзей. Я в долгу не оставался. Сашин уклад мышления основывался на понимании, что не всегда можно выразить словами. По этой причине почти каждая сессия несла ему ссоры с преподавателями, требующими пол- ноты словесного образа понятий.
-Уйду из института,- в сердцах бросал он, и я чувствовал, что его окончательное решение колеблется действительно на лезвии бритвы. Я на- чинал рожать бальзам. Если эти роды не проходили, я начинал разговари- вать с ним по-мужски. Я чувствовал, что ему для душевного покоя и успе- ха в жизни нужен именно институт. Неужели для этого жаль было потратить время на 10 минут морали или провести вечер совместной подготовки. В такие минуты у меня рождалось былое красноречие.
В ту весну я рассказал Саше о случившемся со мной как мог. Я ни о чем не просил. Просто предупреждал его о правильном меня понимании в случае чего для наших дальнейших отношений.
-Поехали в проводник?-спросил я Наташу. Оказалось, что она со своей подругой -Таней Королевой планировала такую поездку еще в начале этого года. Саша записал в свой блокнот нас всех троих.
Эта весна была весной моего окончательного разрыва с группой. Крас- нов, не сказав никому ни слова и собрав все необходимое и приготовлен- ное к вручению 8-го Марта, перед праздниками уехал домой. В последний день занятий на каждой перемене девушки ловили каждую нашу миграцию, ожидая наше кучкование для поздравления. Наиболее темпераментные през- рительно ставили на место задир сильного пола. Неудобство испытывал не я один. Но был еще один шанс-9 марта. К нему Краснов и приехал. Но я собрал у парней деньги и, пожертвовав началом одной лекции, сбегал в Детский мир и купил несколько наборов энтомологических откры- ток. Поздравительные я подписал еще дома. После последнего занятия, ког- да у девчонок иссякла вера, и они, разочарованные, стали вставать, я подчеркнуто любезно попросил их остаться. Краснов, понятно, не входил в число заговорщиков, но и быть девушкой он тоже не не хотел. Он выбежал за нами в коридор и стал, заглядывая к нам через плечи, задавать глу- пые вопросы. Кто-то ему и отвечал. Распределив открытки, мы вошли в ка- бинет. Я не выкладывался, как в прошлом году. Я был серьезно на них оби- жен.