листья травы тоже можно обозначить как чины и имена.
У нее округлялись глаза. Я хотел округлить их побольше.
-А вы знаете почему ваш сын любит хард-рок? Помимо самоимиджа, ко- торый дает увлечение модным, плотная стена тяжелой музыки давит на би- ополе, сжатие которого дает дополнительное чувство собственной силы. То что обычно плотные и сильные люди любят утонченную музыку, говорит о том, что силой они полны и для чувств и перезарядки им нужен незначи- тельный раздражитель.
То, что было у нее на лице, меня вполне устраивало.
Цой.
В то лето он мне стал открываться весь. Память откуда-то вытаски- вала слова его песен, слышанных мной в 88 году и пролетевшие тогда ми- мо моего полного их понимания. Хочешь ли ты изменить этот мир? Сможешь ли ты принять как есть? - Принимая-отрицаешь,-вспоминал я Лао-Цзы.
Настроения Виктора были тоже созвучны моим. Если есть тело-должен быть дух. Теперь словодух для меня несло не образность, как рань- ше. Лао-Цзы незадолго до моего открытия Цоя опроверг мое убеждение, привитое мне отцом по поводу человеческих недостатков: Чей очистился высокий дух-недостатки может ли иметь? Отец же меня в детстве убеждал, что нет человека без недостатков. Мое же прошлое состояние души показы- вало, что прав Лао-Цзы. И не только сообщением конечного результата со- вершенства, но и расчищением преград на пути перед ним и вселением ве- ры в конечный результат в идущего. Так вот почему попробуй спеть вместе со мной. Претенденту на дружбу надо дать сначала попробовать спеть вместе с тобой, а не форсировать события в его душе, таща его в ЗАГС. Не всякий человек в постоянстве чист и свободен от всего, чтобы смог устоять рядом,-начал понимать я. Я искал здесь любовь, а нашел третий глаз,-услышал я однажды Камчатку. Да вы хоть знаете кого вы похоронили?-задавал я мысленный вопрос людям. Я тяжело переживал за него и за самоограничение людей. Но недолго.
В августе я почувствовал страстный зов сказать об зтом. Я летел с огорода домой среди бела дня, бросив все дела.
И откуда взялась печаль?
Мы не можем похвастаться мудростью глаз и умелыми жестами рук.
Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять.
В. Цой Развитие цивилизации несет рост числа ее членов, тесную взаимос- вязь между ними и необходимость все более тесного их взаимодейс- твия. Эти обстоятельства требуют от каждого члена общества правильного понимания окружающих его людей. Однако, что же мы видим в действитель- ности? В этом изложении своих мыслей хочу рассказать о моих взглядах на причины того непонимания и, часто, нежелания понять друг друга, кото- рые в жизни встречаются на каждом шагу. Слово непонимание я беру в абсолютном понятии, имея в виду как конфликты между близкими родствен- никами, так и братоубийственные войны.
Когда ребенок появляется на свет, его психика чиста и цельна. Под последним я имею в виду слитость сознания и подсознания в единое це- лое. Но воздействие человеческих стереотипов мышления и поведения, об- рушивающихся на него с первых же часов жизни, к пяти годам закладывают в его психику характер - индивидуальную совокупность стереотипов, кото- рый является для организма и личности миной замедленного действия. Ха- рактер-это твердое в мягком, постоянное в непостоянном. Твердое и пос- тоянное-это стереотипы мышления и поведения. Мягкое и непостоянное-это физиологическая жизнь каждой отдельной клетки, всего организма в це- лом, равно как и изменения окружающей его среды. Ведь совокупность рас- пада и синтеза веществ каждой отдельной клетки, всего организма, и ок- ружающей нас среды можно представить струей воды, текущей из под крана под действием постоянного напора и потому кажущейся неподвижной. И в эту сбалансированную самой природой жизнь тела и окружающей нас среды постоянно врывается глухой по отношению к Природе голос цивилизованно- го человека!
Общеизвестный факт,- что птичий птенец в течение нескольких пер- вых часов жизни обладает способностью к запоминанию своих родите- лей. Ими в его сознании становится первый движущийся предмет. Способ- ность же после стирается. Не является ли наше запоминание родительских и школьных догм тем самым птенцовым запоминанием, которые впоследствии жизнь стирает своими ударами? Ведь в подавляющем большинстве случаев наша жизнь после отрочества является объективным и субъективным стира- нием того, во что мы верили. Характер - это наше маленькое эго, дающее нам только точку, в лучшем случае- угол зрения, которые лишают нас возможности абсолютным восприятием новорожденного