Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания

меня успокоило и я, вверившись се- бе, Богу и судьбе, пошел домой. Утром я встал, как ни в чем не бывало.

В институте мои новые однокашники меня приняли также радостно и неординарно, как и в школе. Помогла этому моя, как им показалась, на- ивность. У меня не было никакого отталкивания или отчуждения от кого бы то ни было практически ни в чем. Если человек вел себя естественно просто и не играл, он мог от меня получить наверное любой ответ на свой вопрос. Понятно, что в последствии он должен был придерживаться той ноты открытости, на которую он ставил отношения вначале, чтобы не причинить мне боль. Но насколько способно относиться ровно к своим ближним большинство, вычисляющее их сильные и слабые стороны ? Понят- но, что и моя открытость явилась поводом для проверки некоторыми пар- нями основания этой стороны моего характера, что чуть не закончилось выяснением отношений иначе. Мой рассказ о технике просветления в ашра- ме Б.Ш.Раджниша на зачете по этике и психологии семейной науки отрез- вил их отношение ко мне, и отношения стали входить в должное русло.

Слушая студентов, получавших зачет передо мной, я от своего лица расс- казал преподавательнице, что создам ашрам, подобный ашраму Раджниша, в котором люди будут просветляться также, как они просветлялись в ашраме у Раджниша. Эта преподаватель до сих пор улыбается при встречах.

В октябре встретились со Славой. Он был с другом и хотел забыться от беспросветности в проблемах и главное, в людях. Я не хотел вечерин- ки, но автоматически, как и раньше, пригласил их в гости. Пока мы шли, я впервые почувствовал ввод мысли в голову. Это была Славина мысль.

Парень шел между нами, когда я почувствовал, как продавливается моя голова, а точнее, пленка, накрывающая сверху темную сферу, что предс- тавляло содержимое моей головы и болезненная капля, как бы говорящая мне простофиля, опускается в полость головы. Эта мысль была обо мне подумана после моего приглашения незнакомого парня, каким для меня был Славин друг в гости. Но ее беспардонное вторжение в мое существо роди- ло во мне комплекс чувств, среди которых был и страх за такое легкое внедрение в меня такого отношения ко мне, против чего я практически ничего не мог сделать. Посидели часов до одиннадцати. Один раз я выдал запомнившееся мне необычное. Слава сказал Володе, так звали парня, од- ну оккультную взаимосвязь в природе, влияющую на человека. Володя не понял. Не успел Коля начать думать над тем, как подать сказанное луч- ше, как я его опередил и повторил сказанное им другими и простыми, по- нятными словами. Это мне удалось сделать так, что я не запомнил ни то, что сказал Слава, ни то, что сказал я. ( В общих чертах суть сказанно- го попадает под аксиому единства мироздания ). В чувствах от сделанно- го мной осталось следующее: я взял полевой комок и через свое сознание перевел его содержимое в усвоившуюся Володей форму поля.

-У него подвешен язык, - сказал Володя Славе, сильно меняя отно- шение ко мне. Слава самодовольно кивнул.

Спать у меня парни не остались, как я их не оставлял. Наутро я чувствовал себя неважно. Состояние похмелья было классическим. В инсти- тут идти не хотелось. Не спеша собравшись, я пошел к третьей паре.

Сильно хотелось пить. Я зашел в овощной магазан и купил стакан томат- ного сока. Пил я его, понятно, ртом. Однако он тек по пищеводу куда-то в параллельный мир. По пищеводу ниже правой ноги и немного назад от фронта моего тела. Весь путь его течения я видел красно-оранжевым цве- том, как будто ткани, которых он касался, оголялись. Или нервы их ин- нервирующие. Это видение не могло меня не расстроить. На фоне всего, что со мной творилось, это было, правда, одной всего каплей, но сам фон постоянно был удручающим и подавляющим, и все мои попытки из него выкарабкаться не имели успеха. Не имели успеха потому что я не знал, что со мной происходит, и как от всего этого избавиться. У меня просто не было никакой почвы под ногами, чтобы быть собой. Понемногу я успо- коился и от этого видения.

Однажды как-то бессознательно на перемене, обернувшись назад, я увидел, как один мой однокашник -Андрей Кульмановский -буравит мой за- тылок взглядом исподлобья. Мой поворот подтвердил ему ожидаемое им и изумил его. Несмотря на переживаемое мной, что меня в своих собствен- ных глазах делало не таким как все, Путь наверх все равно продолжал мерцать во мне, и я пытался им поделиться с любым моим собеседником, едва он затрагивал свои жизненные проблемы или выпадал удобный момент.