Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания

ее расстройства были мои слова о вампиризме ее му- жа. Но я сам был в подобном состоянии и не находил в себе сил, чтобы подойти к ней, чтобы поддержать ее и успокоить. Придя домой, я стал думать о том видении, сказавшем мне о насильственной смерти Павитри- на, и я вскоре понял, что желание увидеть себя на высоте выдало из ме- ня то, что я выдал за действительное. Я позвонил им.

- Оля, едьте. Просто у меня поле было засорено.

Она, обрадованная, была готова меня благодарить.

Сессия сдалась как бы сама собой. Экзаменов было только 2. Одним из них была политэкономия. Мне интересна была расстановка акцентов внимания с преподавателем.Вопрос был о власти.

-Государство - это прежде всего власть, - убеждал меня Виктор Куприянович.

-Люди, Виктор Куприянович, - говорил я.

Тройку он мне поставил с условием, что я подумаю еще над этим вопросом.

- А зачем мне думать?- сказал я в дверях аудитории. Виктор Купри- янович пожалел, что рано меня отпустил.

Зачеты помогли мне сдать наши девушки, скурпулезно писавшие все конспекты и выполнявшие все задания. После сдачи ими зачетов я, прохо- дя мимо класса, где они готовились к очередному экзамену, почувство- вал, что если я сейчас зайду к ним, они дадут мне все необходимые практические работы, по которым они уже получили зачеты. Я получил не только работы и подробную консультацию по ним.

Мне надоело учиться. Надоело не у жизни, а в институте. Эти игры в преподавателей и студентов за небольшим исключением, когда они не были играми, были лишены для меня всякого смысла. Для меня эти хожде- ния в институт были пустой тратой времени, я чувствовал, что знаю, ес- ли не все, то знаю путь к действительному знанию, а не тому, что пре- подавали в институте. Я пошел к Владимиру Ильичу Себину - нашему дека- ну и попросил его собрать или посодействовать в сборе комиссии, чтобы сдать ГОСы досрочно. Полгода прохлаждения в институте казались мне роскошью в то время, когда состояние дел в педагогике было в таком состоянии. Владимир Ильич сказал, что никакая комиссия сейчас не ста- нет собираться ради меня. Но я был одержим духом Шри Ауробиндо, кото- рый звал меня действовать при полной свободе от чего бы то ни было.

Это было не волевое решение, а шаг души, которую подстегивала совесть.

Я сказал Владимиру Ильичу, что оставляю институт. С усмешкой, как и 2 года назад, он сказал мне ту же самую фразу, советуя остаться: - Без бумажки ты - букашка, а с бумажкой - человек, - что родило во мне еще большее желание оставить институт. Я оставил ему заявление, которое он обещал придержать на случай перемены мной своего решения.

Однако, когда я, спустя 2 дня, не найдя в школах себе места и упав ду- хом, пришел к нему опять, переменив свое решение, оказалось, что он отнес мое заявление ректору, и оно уже утверждено. О моем восстановле- нии Владимир Ильич уже не хотел слышать. Он был не против него. Он был против своих прямопротивоположных действий перед начальством. Для про- ведения своей линии в жизнь он вспомнил, что у меня не дописана одна курсовая по физгеографии и, сверив мою зачетку с программой, нашел, что у меня не хватает еще одной курсовой, кроме этой. Тем не менее, веря невесть во что, приходя домой, я садился и начинал писать курсо- вую. Энергия, переполнявшая меня, сама толкала меня к этому. Я решил написать курсовую по зоологии, так как это была вторая наука после пе- дагогики, где я видел не менее плачевное состояние дел.

...Хочу также обратить внимание на тот факт, что все великие учения мира приводят сознание человека к сознанию миролюбивого или спокойного животного, человеческое при этом ничего не теряет, а приоб- ретает с избытком. Так, в даосизме есть две притчи, отражающие это.