Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания

нув лицо в сторону, сморгнул сказанное, в то время как Павитрин, глядя мне в глаза, с улыбочкой сплюнул. Но ведь я только сморгнул, - поду- мал я. - Почему он плюет, если он мой отвод глаз и моргание принимает за счет мною моей души, и сам делает все синхронно с закрывающимся?

Почему он не моргнет также? Или ему безразлично, что он оставит в моей душе? Вскоре я увидел внутри себя нечто вроде переживания, что его ждет Оля.

- Тебе надо идти. Тебя Оля ждет. - сказал я, вдруг догадыва- ясь, что это переживание внутри меня возникло синхронно с мыслью Вади- ма. Его молчаливая улыбочка вроде как подтверждала, что он это понял сам. То, что он отказывается вслух от воздействия на меня шло вразрез с этим пониманием. Правда, это было только визуальное воздействие, а не дистанционное. Но все-таки.

Дома меня начало трясти от этого плевка и недоговоренностей. Я сидел в кресле, наблюдая, как какая-то жидкая субстанция, что казалась мной моим существом, течет от сердца вверх по изгибающимся каналам в виде трубочек в правое полушарие. Часть этой жидкости от сердца подни- малась вверх, к левому полушарию. Оба эти течения соединялись в коре больших полушарий, образуя неправильную (почти правильную) каплеобраз- ную замкнутую форму. Одновременно с этим в правом полушарии присутс- твовало какое-то раздражение к Павитрину. Я не хотел его из-за этого раздражения видеть. А я вчера еще его и пригласил к себе после его плевка. По инерции после его приглашения. Я сидел, не зная, как мне поступить. Одна мысль о том, что он может опять появиться на пороге моего дома с какой-нибудь просьбой и своей язвительностью вызывала у меня содрогание. Содрогание не от страха, а от мысли, что я опять ему должен буду проявлять отзывчивость. Утром я сел на велосипед и поехал к нему домой.

-Я тебя в тот раз пригласил к себе в гости.

-Да.

-Так вот - я тебя не приглашаю. Я думал, это вызовет у него ка- кое-нибудь сожаление, вопрос Почему?. Нечто человеческое.

-Ну и ладно, - сказал он равнодушно с какой-то усмешкой.

Когда я ехал домой, опять стал осознавать, что я ничего не изменил.

Этим своим приходом к нему я хотел разрешить все свои духовные проблемы - то есть привести душу к покою, отключившись от него в мыслях. Ведь ес- ли знаешь, что он не придет - тогда и незачем о нем и думать. Но сей- час раздражение, вызванное его высокомерным ответом, показывало, что свои вопросы я не разрешил. Мне опять в его ответе чего-то не хватало, того, что стало бы бальзамом моей душе.

Спустя несколько дней я почувствовал, что мне опять надо идти к нему, так как боль не прекращалась. Он встретил меня без особого удив- ления. Он ехал куда-то по делам и предложил мне, по пути, поехать с ним. Мы сели в машину. Обменялись несколькими фразами.

-А как понимать твой последний приход?

-Прана текла в одну сторону, а я решил попробовать направить ее в другую.

Его глаза приняли положение навыкат.

-Просто все дело в том, что я хочу создать в своей психике обста- новку лета 92 года, и мне показалось, что этим приходом и словами у меня это получится.

Я сидел на кухне и силился понять в чем суть моих проблем. Мое сознание, то есть я, казался себе подвешенным к коре больших полушарий снизу. Вниз уходило все мое тело, разбитое на вертикально стоящие от- секи -филиалы моих самых близких людей и тех, кто за эти последние годы пытался мне таким стать. Само сознание было прикреплено к коре левого полушария. Вниз от него уходил филиал отца, сестры, моей первой (и последней) невесты, чувствовались матушкины, Борины и Славины эмана- ции. Правая часть моего тела тоже виднелась мне свободной полостью и была прикреплена к левой половине моего тела. Но ни в нее, ни в правое полушарие я попасть не мог. Там чувствовалось присутствие Павитрина, и со своей половины тела я мог лишь созерцать, что творится в моей пра- вой половине тела. Несмотря на то, что доминанта присутствия Павитрина преобладала в правой половине моего тела, чувствовался он и в его ле- вой части. В районе коры больших полушарий несколько пленок, выстилаю- щих мою голову изнутри несли чувство, что они - продукция известной головы. Эти пленки отделяли мое сознание от коры левого полушария, ко- торое висело непосредственно под ними и продолжали выстилать внутрен- нюю полость моего левого бока изнутри дальше вниз. Создавалось ощуще- ние, что во всем моем теле, собственно моей плоти, то есть меня - не- большой фрагмент, находящийся над сердцем и поднимающийся до головы, ее верха. Это филиалы моих близких в нем -