Липина встретили встревоженные родители, которые, конечно, принялись расспрашивать его, где он был и с кем встречался. Липин сочинил на ходу не очень вразумительный ответ, на том объяснение и закончилось. Липин был уже мальчик довольно самостоятельный, к тому же не доставлявший много хлопот родителям. Отцу с матерью куда больше приходилось заботиться о младших сестрах Липина.
Наскоро перекусив, Липин залез на кан, где уже давно спали сестры. Но в тот вечер сон не шел к нему. Необыкновенные старики не выходили у него из головы. Все трое стояли перед его взором так отчетливо, словно он видел их наяву. «Нет, это точно люди непростые!» — решил про себя Липин. Как ловко они от него спрятались! Словно какие-нибудь волшебники из сказки. И разговор у стариков какой-то странный. Впрочем, с ним тоже произошли прямо-таки волшебные перемены. Ушла куда-то вечно досаждавшая головная боль, да и глаза уже не причиняли беспокойства. «Чудеса, да и только!» — думал Липин и, как ни старался, не мог найти объяснения тому, что с ним случилось. «Завтра пойду туда опять», — подумал Липин и, придя к такому заключению, наконец уснул.
С тех пор каждый день после школы Липин под разными предлогами ускользал от приятелей и бежал к старикам. Всем троим было уже за семьдесят, пришли они издалека, чтобы прокормиться, и поэтому местные жители очень их жалели, Ну а старики умели лечить разные болезни, — так что очень скоро у них появились и преданные друзья. Хотя держались старцы очень скрытно и даже целительное свое искусство старались никому не показывать, слух о необыкновенных лекарях скоро облетел всю округу, и через пару недель у стариков уже не было отбоя от посетителей, а жалость, которую они поначалу внушали, сменилась благоговейным почтением. Поэтому ежедневные визиты к ним Ван Липина ни у кого не вызывали удивления. Мальчик помогал старикам по хозяйству; носил хворост, топил очаг, подметал пол, мыл овощи — одним словом, делал все, что мог. Закончив свою работу, он смотрел, как старики лечат больных, не смея проронить ни слова. А старцы, видя его интерес к их делу, радовались от души. Когда же посетители уходили, они рассказывали Липину разные удивительные истории, понемногу наставляя его в мудрости Дао.
Спустя некоторое время старики сочли, что их жилище привлекает слишком много людей, и поселились за городом, в старой заброшенной кузнице. Они сами привели кузницу в порядок, залатали стены и прохудившуюся крышу. Перед домом росли невысокие деревца, позади был разбит небольшой огород. Вокруг тишина и покой: самое подходящее место для отшельника-даоса. Неподалеку от кузницы, у подножия холма, была маленькая деревушка. Старцы стали ходить туда лечить больных, а жители деревни, люди простые и добрые, носили даосам еду, хворост и всякие вещи, нужные в хозяйстве.
К тому времени Ван Липин уже крепко сдружился со стариками и многое узнал об их жизни. Понемногу к нему приходило понимание того, кто такие даосы и чему они посвящают свою жизнь.
В ту осеннюю ночь в небе ярко светила луна и блестели звезды, дул прохладный ветерок, все вокруг дышало покоем. В домике, при дрожащем огоньке лучины три старца и Липин сидели на полу кружком, и Чжан Хэдао рассказывал истории про древних подвижников Дао. Ребенком Липин жил в деревне, и там ему часто доводилось слышать предания о волшебниках-даосах. Очень полюбил он эти удивительные, почти невероятные рассказы. Вот и сейчас он слушал Чжан Хэдао затаив дыхание, стараясь не пропустить ни единого слова.
Чжан Хэдао вспомнил кое-какие истории из жизни знаменитых «восьми блаженных» (7), а потом стал подробно рассказывать об основателе школы Лунмэнь Цюй Чуцзи по прозвищу «Настоящий человек из Чанчуня». Этот великий наставник в девятнадцать лет стал даосским монахом, а через год попросился в ученики к прославленному даосу Ван Чуньяну. После того как Ван Чуньян «вознесся на Небо», Цюй Чуцзи много скитался по миру: побывал на западе, в древней столице Китая Чаньане, потом ушел на юг, в горы Наньшань, где поселился в заброшенном храме. Зимою там случилось невиданное для тех мест событие: с севера вдруг подул холодный ветер, и пять дней без перерыва валил снег, да такой густой, что даже летящих птиц нельзя было разглядеть. Все дороги замело, а добраться до храма, где жил отшельник-даос, и подавно не было возможности. Все эти дни Цюй Чуцзи, невзирая на холод и отсутствие пищи, сидел неподвижно в своей обители и медитировал. Все же на пятый день ему стало совсем невмоготу, и он подумал: «Видно, придется мне здесь умереть