Комментарии, перевод: Малявин В.В.

Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Лип

прерывая усилий самосознания. Они именно работают над собой, постигая все более тонкие перемены как в окружающем мире, так и внутри себя, и в конце концов приводя к гармонии «внутреннее» и «внешнее». Достигнув определенного уровня мастерства, они могут произвольно повышать температуру тела до нормальной.

Учитель заставил Ван Липина сидеть в снегу восемь часов подряд, а под конец один за другим заново открыть перекрытые каналы, по которым течет энергия, и искоркой «подлинного огня» разогреть все тело. Постепенно к Ван Липину вернулись нормальные ощущения. На этой снежной равнине он вновь почувствовал себя как бы сидящим в ледяном кувшине.

А на следующий день даосы-странники опять отправлялись в путь по заснеженным полям и холмам. Хотя Ван Липин вырос не так уж далеко от этих краев, ему еще не доводилось заходить так далеко в горы Чанбай. Как обычно, впереди шел, прокладывая дорогу остальным, Ван Цзяомин.

— Юншэн, — обратился как-то раз к Ван Липину Чжан Хэдао, — если ты невзначай провалишься под снег в какую-нибудь расщелину, ты сможешь спокойно сидеть там и совершенствоваться до тех пор, пока мы не вытащим тебя оттуда, верно?

— Провалиться-то, конечно, можно, — весело ответил Ван Липин. — Но ведь гора такая огромная, а вокруг ни души, как вы меня разыщете? Придется вам вернуться домой и сидеть там, пока не придет весна. Тогда снег стает, потекут с гор вешние потоки, а уважаемые учителя сядут в лодку и будут шарить в воде руками — глядишь, выловят самую крупную рыбу, вспорют ей брюхо, а там я сижу. То-то радости будет! — Здорово! — засмеялись как дети трое стариков. В тот день они взобрались на горный кряж, и вдруг Ван Липин увидел на снегу цепочку человеческих следов. Присмотревшись к ним, Ван Липин удивился еще больше: следы-то были от босой ноги. Кто бы мог вот так расхаживать в этих безлюдных горах? Чжан Хэдао тоже заметил следы и сказал; — Гляжу, чем больше живешь, тем больше духа в себя принимаешь.

Ван Липин ничего не понял и молча пошел дальше за учителями,

Идя по следам, путники перевалили через гору, лотом, утопая по пояс в снегу, миновали сосновый бор и вдруг увидели перед собой маленькую хижину, притулившуюся к могучей сосне.

Хижина почти по самую крышу была занесена снегом, а перед ней разгребал лопатой снег старик, одетый в тонкий халат.

Чжан Хэдао, не удержавшись, вместо приветствия запел:

Под пушистой сосной крохотная хижина.

Глубоко в горах прячется истинный муж.

В ответ старик тоже пропел стих:

Гневный рык потрясает тысячу гор.

Один крик заставляет дрожать всех птиц и зверей.

Очень удивился Ван Липин такому ответу. Ведь старик намекал на их встречу с волками, а с тех пор минуло уже несколько дней, да и случилась эта встреча за добрую сотню верст отсюда.

Видно, старик этот был необыкновенный.

Между тем старик отложил лопату и, церемонно поклонившись, сказал гостям:

— Святые мужи пришли издалека, вот я, бедный монах, и прибрался тут немного, чтобы встретить вас.

Сделав ответный поклон, путники вошли вслед за стариком в хижину.

Тот и в самом деле оказался человеком необыкновенным. Он был учеником знаменитого даоса по прозвищу «Великий святой горы Чанбайшань», а сам себя называл «Босоногим человеком Дао». Много лет жил он в горах Чанбай и немало преуспел в постижении тайн Дао, В то год ему исполнилось семьдесят семь, а сейчас он уже на двадцать лет старше. По правилам даосов, Ван Липин обращался к нему как к «младшему брату старшего наставника».

Хижина Босоногого человека Дао была обставлена чрезвычайно скромно. Из мебели там был только длинный низкий столик, вместо кровати — лежанка из соломы. Попросив гостей сесть вокруг столика, Босоногий человек Дао угостил их сушеными лесными ягодами и плодами. Ван Липину они показались необычайно вкусными.

— Зачем вы, уважаемый учитель, не сочтя длинной дорогу в тысячу ли, пришли сюда по непроходимому снегу? — спросил хозяин хижины.

— Несколько лет тому назад я и мои ученики уже приходили в горы Чанбай, и несколько месяцев жили здесь наставляя юного ученика, — ответил Чжан Хэдао, — Потом разразилась великая смута, и вот уже три года мы странствуем по всей стране. Памятуя о старых узax дружбы, мы пришли в эти места.

~ Благодарю покорно за дружеское расположение ко мне. Надеюсь, что вы, уважаемый учитель, и двое ваших учеников наставите меня в истине.