религиозным традициям, которые были приняты в тех странах, в которых они жили или работали; но поскольку масонство распространяет свой свет на все нации, даже если они хранят верность другим религиям, поэтому ныне масон, по своей принадлежности к Ордену, обязан верить только в те религиозные догматы, по которым существует согласие между всеми людьми (при условии, что каждый из братьев имеет право на свои собственные убеждения и взгляды), то есть он обязан быть человеком хорошим и честным, человеком Чести и Доблести, каких бы взглядов он ни придерживался и к какой бы религии ни принадлежал; ибо все религии все равно сходятся в почитании трех великих заповедей Ноя , коих достаточно для того, чтобы хранить фундамент ложи неприкосновенным. Таким образом, масонство является для людей своего рода центром взаимодействия и счастливой возможностью объединиться для тех, кто, не будь его, был бы разъединен разного рода религиозными границами... VI. I. Поведение в Ложе перед закрытием работ. ...Никакие частные ссоры или раздоры по поводу родства, национальности, религии или политики не могут быть привнесены в стены ложи; поскольку, как масоны, все мы принадлежим к древнейшей католической церкви, и среди всех наций нас выделяют наугольник, отвес и уровень; и как все наши предшественники во все времена, мы не склонны приветствовать политические споры, поскольку они вредят благополучию и миру в ложе”. Таким образом, “католическая религия вольных каменщиков средневековых гильдий в наши дни заменена новой формой религиозных убеждений, некоей расплывчатой формой деизма или натурализма, которая включает в себя, кроме христианства, также верования язычников, магометан, буддистов и пр. Эта часть новой Конституции, которая имеет фундаментальное значение для масонства, знаменательно раскрывает влияние на нее английской школы деизма и религиозного свободомыслия”.
Основным просчетом франкмасонства является его натурализм. “Мировой порядок, — пишет отец Дэнис Фэи, специалист на общественной службе, — требует принятия всеми людьми понятия о сверхъестственной жизни, что само по себе является участием во внутренней жизни Святой Троицы. Только через эту Божественную жизнь реализуется возможность прожить нашу собственную жизнь, личную и общественную, сообразно с порядком. Единственным источником этой школы является наш Господь Иисус Христос... Все народы должны войти в это мистическое Тело Христа и привести свои национальные планы в соответствие с Божественным планом. В наши дни масонство повсюду — английское масонство в той же степени, в какой и французское — оказывается принять Божественный план как единственно возможный порядок; оно ставит себя выше мистического Христова тела и стремится объединить все народы в некоем подобии наднационального натуралистического сообщества”. По “Конституциям...” Андерсона, масоны обязаны подчиняться нравственному закону и быть хорошими и честными людьми, однако “для того, чтобы быть нравственно совершенными людьми, совершенно не обязательно однозначно принимать или не принимать Божественный план восстановления нашей жизни после смерти через Господа нашего Иисуса Христа... Это сообщество утверждает, что человек может быть хорошим и честным, в то же время пребывая в полном неведении относительно единственного источника блага, нашего Господа и Его Божественности... Значение масонского сообщества в мире, как единственного подобного рода института, который может привнести единство в сообщество людей, иначе разделенных принадлежностью к разным, пусть различающимся только в мелочах, но, тем не менее, постоянно воюющим сектам, — скрыто подразумевается в каждой строке “Конституций...”.” Бр.: Уилмсхерст сообщает нам, что во время церемонии посвящения, для каждого из кандидатов “какую бы веру он ни исповедовал до посвящения ему предстоит еще многое — действительно, весьма многое — узнать, и это может дать ему Искусство... Он должен быть готов к тому, чтобы узнать и то, что большинство его потаенных и, возможно, глубоко выстраданных им понятий об Истине столь ограниченны и частны, что они зачастую служат препятствиями для более широких взглядов, которые могут стать и его взглядами; и чем дольше и преданней он придерживается этих понятий, тем дольше и вернее он удерживает себя от видения истинного Света”. В другом месте он пишет: “Религия не умрет — как никогда не умрет религиозный инстинкт — как Церковь никогда не перестанет