Фостер Бейли

Дух масонства

или проводимым академическим исследованиям, во-вторых, если удостаивается духовной проницательности, что является наградой за достижение определенной ступени эволюционной лестницы. Мы на пороге всеобщего признания данного факта — вот как человек продвинулся, извечно взыскуя света.

Благодаря исследованиям, благодаря интуитивным реакциям человеческого ума, благодаря подготовленности нашего современника к символическому мышлению и благодаря его растущей способности чувствовать реальность за внешней формой, признание масонской истины и понимание ландмарок давних нынче намного возможней, чем когда-либо прежде. Люди сейчас готовы работать в подлинно масонском стиле, а не просто слепо разыгрывать представления, заимствованные из древних ритуалов. Они быстро учатся произносить Слова Могущества, высвобождающие (при правильном произнесении) божественные энергии и позволяющие людям продвигаться от одной стадии просвещённого сознания к другой, пока они не смогут, наконец, отзываться на СЛОВО (потерянное за века), которое воскресит род человеческий из мёртвых, позволив ему войти — как сделал великий священник Аарон — в Святая Святых, дабы пребывать в Свете в истинном Храме Господа.

Итак, система аллегорий и символов, увековеченная для нас современным масонством, намного старше семнадцатого столетия, старше своих многочисленных выражений на протяжении двух последних тысячелетий, старше, чем семитическое откровение (в ходе которого евреи служили для Вышней Ложи агентами-распространителями) или мистерии, предшествовавшие еврейскому домостроительству и уходящие в то отдаленное время, когда младенческое человечество наставлялось Учителями, посланными Богом. Последние дали людям внешние символы — первые великие ландмарки, — но не дали их толкования, поскольку умы людей были слишком неразвиты, чтобы схватывать значения. Они видели только внешние грубые драматические формы; они строили лишь огромные бесформенные храмы, строили, правда, в соответствии с их символическим замыслом, наблюдая обряды и церемонии, проводимые в тех храмах посвященными-жрецами, теми, кто как бы курировал интересные сюжеты, не имеющие к ним никакого отношения, да и реального смысла. Сама их простота и отсутствие изощренного мышления позволили им сохранить для нас ландмарки давние в их чистоте и сути, и правильное понимание храмов и мест посвящения, разбросанных по всей планете (таких как Стоунхендж, отдельные пещеры в Индии, пирамиды Египта и Южной Америки), укажет происхождение фразы ландмарки давние.

Младенческим человечеством ландмарки эти строились аккуратно и надежно; таким образцовым было их возведение, что тысячелетия спустя они по-прежнему с нами, хоть мы и не вполне их понимаем. Сходным образом работа строителей соборов олицетворяла продление, или увековечение, ландмарок давних, вновь в осязаемой форме, но — и в этом заключается тайна масонства — ландмарки эти, воплощенные в камне оперативными каменщиками, обозначают существование спекулятивного масонства и указывают на то незримое строительство, что проходит под руководством Вышней Ложи.

Можно заключить: всё, что мы имеем сегодня на Земле в виде форм и символов, обрядов и церемоний, — это претворение (в осязаемое выражение) того, что наличествует на внутренней, субъективной, стороне жизни. Любая видимая форма происходит от живого семени, зародыша или мысли, которая воплощает жизнь и качество и которая — в физическом мире — представляет внешнее, феноменальное, явление. Конечно, это должно быть верно и для масонства, как и для всего прочего, а также верно для предшествующих ему определяющих мистерий.

Стало быть, ландмарки масонства — не что иное, как формы истины, вуалирующие божественное качество и вмещающие обетование жизни. Они — живые истины. Как это доказать? Наверно лучший способ это сделать — обратиться к самим древним мистериям, начиная с митраических, переходя к еврейским, христианским и так далее вплоть до тех, что проступают сегодня. То есть дело в том, чтобы доказать начальную посылку: то, что видится на Земле, имеет свою составляющую, или происхождение на небе, а не существует исключительно в умах людей. Эта составляющая, или образ истины, исходящий, как безусловно должно быть, из ума Бога, отпечатывается в человеческом сознании, после чего претворяется в тех формах религии (с их обрядами и церемониями), которые мы сегодня знаем и признаем вследствие их исторической укоренённости.