из-за чего
постоянно порождают зло, неведомое на Востоке, свободном от чрезмерной
заорганизованности. Идеальные условия создаст разумное сочетание этих
противоположных методов. Для западной души — благо, когда человек рождается в
лоне церкви, но ужасно, если он и умирает там же, поскольку в религии должен
быть рост. Молодого человека порицают за то, что он не приобщается к церковным
учениям своего народа и не посещает храма Божиего; но человека зрелого возраста
равным же образом порицают за совершенно противоположное, так как ему надлежит
выйти за рамки предлагаемого церковью и взойти на более высокую ступень
религиозной жизни и понимания».
К такому же выводу пришел известный ревностный поборник религии из числа наших
соотечественников: «Деятельность церкви среди мирян заключается не столько в
истолковании тайн жизни, сколько в понуждении души к той аскетической степени
чистоты, при которой Само Божество становится ее учителем. Работа церкви
заканчивается там, где начинается познание Бога»*.
__________
* Ковентри Патмор. «Стебель, Корень и Цветок» («The Rod, the Root, and the
Flower»).
Иными словами, нам необходима наука посвящений (подлинная, а не просто
церемониальная), а ее применение становится возможным лишь после того, как азы
духовной науки будут усвоены и потребуется новая, более подробная информация.
Тот же самый автор, хотя и является ревностным приверженцем римско-католической
церкви, открыто и честно признает, что во всякую эпоху посвященный в мистерии —
независимо от своей расовой и национальной принадлежности — в плане духовной
мудрости и просветленности должен был стоять намного выше любого непосвященного
христианина или представителя какой бы то ни было иной религии.
Свидетельства, подобные этому, однозначно указывают (и думаю, многие с этим
согласятся) на необходимость некоего дополнения, приращения к массовой религии;
некоей школы высшей ступени — закрытой и уединенной, где будут изучаться как в
теории, так и на практике тайны бытия, которые не следует излагать coram populo.
А для этого необходим тайный Орден со своей системой посвящений; и как здесь не
вспомнить о масонском Братстве? Будущее покажет, сумеет ли масонский Орден
обратить эту благоприятную возможность на пользу себе и, самое главное,
обществу. Но некоторые тенденции к этому заметны в Братстве уже сегодня; и я
надеюсь, что моя нынешняя (равно как и предыдущая) книга сможет поддержать эти
благие начинания и помочь им осуществиться в полной мере, что не принесет ничего
кроме пользы.
Но пусть те из нас, кто, как и я, желает осуществить эти планы и учредить
систему углубленного религиозного просвещения, даже не помышляют о каком-либо
соревновании с другими общинами и не позволяют себе с пренебрежением или
осуждением думать о тех, кто учится или учит в иных местах, нежели они сами.
Ведь жизнь предполагает рост. Луковица гиацинта в стоящем передо мною цветочном
горшке не вечно будет луковицей, чья жизнь и размеры ограничены пространством
отведенного ей горшка. Со временем она вырастет на целый фут и расцветет
благоуханным цветком, хотя корни попрежнему останутся в земле. Жизнь
человеческая напоминает эту луковицу, посаженную Провидением в некоем
определенном горшке (то есть в лоне какой-то религии и церкви). И если человек
следует законам природы и заложенным ею в него основополагающим инстинктам, он
сможет перерасти свой горшок и возвыситься над его уровнем, что предполагает
расцвет сознания, о котором «человек-луковица» не мог даже мечтать. Это будет
сознание не новичка, не ученика или неофита, еще только приобщающегося к
таинствам; это будет сознание посвященного.
И все-таки корни этой совершенной жизни остаются в земле, и потому цветку вряд
ли следует с презрением относиться к тому горшку, в котором он вырос; напротив,
ему надлежит быть благодарным горшку за то, что тот дал ему возможность
благополучно вырасти. Поэтому масонство никогда не позволяет себе высокомерного
отношения к более простым и примитивным формам интеллектуального и духовного
наставления. Напротив, масон наиболее ревностно и с более глубоким и полным
пониманием исполняет древнюю заповедь: «Чти отца своего и мать свою». В какой бы
форме и под какими бы именами идея Бога ни преподносилась ему и его ближним, он
не перестает почитать единого Вселенского Отца; и какая бы Мать-Земля, и какая
бы Мать-церковь ни вскармливали его во младенчестве, он не перестанет питать к
ним сыновние