для тебя. Там,
внутри, тебя уже ждут. Следуй же за мной, нам предстоит войти в Ложу!» И он
бережно, но властно обнял меня за плечи.
Я всё еще колебался, но живительная энергия его присутствия и прикосновения
помогла мне преодолеть робость и вселила бодрость и мужество. И всё же я не
смог, уходя, не оглянуться назад — туда, где лежало в полумраке, опустив голову
на грубый серый камень, мое спящее тело, подобное ветхим лохмотьям, которые я
только что сбросил с себя. От него ко мне тянулась тонкая серебристая полоска —
фосфоресцирующая нить, едва различимая на фиолетовом фоне.
— Это и есть твой «канат», — сказал мне мой наставник. — С его помощью ты
сможешь вернуть себе потом благословение материальной жизни... Если, конечно,
она была для тебя благословением, — добавил он с усмешкой. — Однако она и
вправду благословенна, поскольку без нее ты никогда бы не смог сюда попасть. А
теперь иди за мною!
Мы поднимались вверх по огромной лестнице. Обутые в пламя ступни моего спутника
едва касались ее ступеней. И чем выше мы поднимались, тем более громко и
торжественно звучала музыка; ее переливы накатывались на меня подобно океанским
валам.
— Какая чудесная музыка; откуда она здесь? — спросил я наконец.
— В ожидании твоего прихода великий органист исполняет фрагменты музыки сфер,
дабы они помогли исцелить твой истерзанный дух. Ее эхом были те благоуханные
звуки, которые издавала твоя каменная подушка. И эта Ложа, сущая на небесах, и
земля, которая сейчас под нами, — все они созданы и соединены этою музыкой, но
лишь немногие в нижнем мире имеют уши, чтобы слышать ее.
И мы продолжили свой путь.
IIIОдолев первый пролет лестницы, мы оказались на ровной прямоугольной площадке
посреди огромного зала. В обе стороны от нее вели длинные коридоры, обрамлявшие
все здание по периметру. Мой наставник провел меня вдоль всех четырех ее сторон.
— Это та площадь, — сказал он мне, — на которой строят все Архитекторы Духа,
руководимые Великим Архитектором Вселенной. Есть еще два более высоких уровня:
один из них принадлежит Геометрам, которые составляют чертежи, впоследствии
воплощаемые в жизнь Архитекторами; а на самом высоком трудятся еще более великие
души, посвященные в тайные замыслы Высочайшего и пребывающие в Его тени.
Мы достигли врат центрального зала — Ложи подмастерьев Великих Архитекторов.
Рядом с ними стояло могущественное существо с грозно поднятым мечом, но, оглядев
мой внешний вид и одеяние, существо опустило меч и спросило меня, чьим именем я
требую, чтобы меня впустили. За меня ответил мой провожатый, и голос его
зазвучал подобно серебряной трубе:
— Во имя Сына Плотника — Великого Плотника Вселенной миров и людей, сотворившего
всё сущее!
Огромные ворота распахнулись, и из внутреннего пространства зала, подобно шуму
волн, до меня донесся слаженный хор голосов: «Да будет вовеки прославлено Его
Имя! Да наступит царствие Его во внешнем мире так же, как и здесь, внутри!»
И мы вошли внутрь.
Я не вправе рассказывать обо всём, что видел и что произошло со мною в этом
чудесном месте, в этом славном собрании. Скажу только, что встретил там, помимо
всего прочего, два переплетенных треугольника, образованных зажженными свечами,
из которых три светили более, а три остальные — менее ярко. Еще одна — седьмая и
самая большая свеча — стояла в самом центре, и свет ее был столь нестерпимо
ярок, что я невольно опустился на колени и закрыл глаза обеими ладонями. И пока
я стоял так, ослепленный и коленопреклоненный, слух мой внимал словам, которые я
никогда и никому не осмелюсь передать; мне показалось, что исходили они от самой
большой и самой яркой свечи. А затем меня спросили, готов ли я добровольно и
безо всякого принуждения заключить с исходящим от свечи Голосом великий и
возвышенный завет, который мне никто не передаст ни изустно, ни письменно,
поскольку он должен сам родиться в моем сердце в подтверждение моей решимости и
искренности. Я же, в силу своего невежества, простоты и слепоты, исполнился
таким восторгом от встречи с бесчисленными чудесами, открывшимися мне в этом
благословенном месте, что уподобился ребенку, которому показали нечто новое,
необычное и интересное, отчего ему хочется немедленно бежать к своим друзьям,
чтобы поделиться с ними радостью. И я воскликнул, что теперь ничто не может
заставить меня утаить от мира существование этой неописуемой благодати, которая
так близка и в то же время мало кому доступна. Напротив, я расскажу