в тот момент всем моим существом, передалось и той хрупкой веточке
акации, что была возложена на мою голову, пробудив скрытые в ней жизненные соки:
она вся затрепетала, готовая расцвести золотым цветом, и я понял, что когда это
произойдет, я наконец увижу долгожданный Свет и мой терновый венец превратится в
венец жизни.
Золотой тирс глубоко врезался мне в грудь, прошел сквозь всё мое естество и
наконец слился с моим позвоночником. Две змеи, обвивавшие тирс снизу вверх, тут
же поползли еще выше, обвивая теперь уже мой позвоночник. Они были подобны
потокам новой — неизведанной и гораздо более активной — жизненной силы, что
устремились по моим нервам к голове, где они должны слиться воедино; и результат
этого слияния, как я знал, будет подобен соединению разнополюсных электрических
потоков. Но если последние, встречаясь друг с другом, рождают лишь вспышку
света, то мне предстояло обрести сияющие крылья сознания, такие же прекрасные,
как символические крылья ангелов, и такие же широкие, как мои раскинутые на
кресте руки.
Я почувствовал, что передник Каменщика, который был для меня одновременно и
бременем, и поддержкой, тоже начинает срастаться со мной, становясь моею
собственной плотью и кровью. И тогда я понял, почему Верховного Владыку всех
посвященных — «Царя Иудейского»*, распятого на Кресте, обычно изображают
облаченным именно в эту одежду — передник, представленный в виде набедренной
повязки; и почему все великие художники, создавая сцену Распятия, намеренно либо
по наитию рисовали практически одно и то же. Я понял, что делалось это не из
мелочного ханжества или эстетства, но дабы открыть каждому, кто способен это
понять, одну важную истину: те изначальные, скрытые творческие энергии, что
порождают Вселенную и способствуют духовному возрождению человеческой души,
должны оставаться тайною для всех, ибо созерцать их может едино лишь
Божественное Око.
__________
* Под термином «иудей» подразумевается посвященный в еврейские и гностические
мистерии. Надпись на кресте — на языках трех основных цивилизаций того времени:
еврейском, греческом и латинском — призвана указать людям вдумчивым на то, что
распятие есть кульминационная точка, общая для всех существующих в мире систем
посвящения, и христианский Мастер, следовательно, главенствует над всеми
прежними посвященными; Он есть «Царь» надо всеми мистическими «иудеями» как на
Востоке, так и на Западе.
Мое сознание, словно у умирающего, становилось то почти полностью пассивным, то
вдруг неестественно деятельным и восприимчивым, впадая временами в состояние
совершенно дикого (хотя и упорядоченного в своем роде) бреда; но при этом я ни
на миг не забывал о стоящей предо мною цели и о необходимости сосредоточить на
ее достижении всю свою волю. Временами мое сознание расширялось до космических
масштабов, но затем сбивалось вдруг на вещи до крайности банальные и
несущественные. Были моменты, когда мне казалось, будто вместо маленького
акациевого венка голову мою украшает сияющая диадема Млечного пути, будто
огромные созвездия умещаются у меня на ладони и носятся вокруг, подобно
танцующим светлячкам, а тело мое и ноги распростерлись на необозримое
расстояние, и земля маленькой, едва заметной пылинкою лежит под моими стопами. А
иногда само небо разверзалось предо мною, преподнося все свои мыслимые и
немыслимые наслаждения, но я отвергал все соблазны и искушения, едва они
успевали появляться; я жаждал, но хотел отведать гораздо более благородного
вина, нежели то, что мне предлагалось. Каждый волос на голове казался мне теперь
связующей нитью, соединяющей меня с сонмом ангелов и с источниками
сверхъестественного разума, а нервы моих ног превратились вдруг в тончайшие
корни, проникающие во все уголки земной природы и во все без исключения тайны
человеческого бытия, благодаря чему я мог слышать, как растет трава, как щебечут
птицы, как плачут и смеются дети; и в то же время я слышал, как шумят и грохочут
заводы, машины и механизмы, как сталкиваются друг с другом в смертельной битве
враждующие армии. Каждая песчинка, каждая мельчайшая пылинка и каждая клеточка
живой материи открыли мне свое строение, свои возможности, предназначение и
грядущую судьбу. Я видел, как они трудятся, борются, строят, разрушают и
перестраивают; и на каждой из них — знают они об этом или нет — запечатлен знак
креста — собственный, пусть даже очень маленький крестик, который они несут,
следуя всеобщему стремлению