обладают всеми
способностями, перечисленными в меморандуме Генриха VI. Жизнь и литературное
наследие таких людей, как Парацельс, аббат Тритхайм, Василий Валентин, Якоб
Бёме, Георг Йохан Гихтель, Томас Воган и Элиас Эшмол (не говоря уже о других),
зримо свидетельствуют о наличии сильного незримого энергетического потока, о
котором до сих пор ничего не написано и вряд ли будет написано в обозримом
будущем. Но если мы искренне желаем увековечить тайную масонскую науку, нам
необходимо иметь в виду, что это течение действительно существует, и не упускать
из виду его пусть примитивные и в значительной мере выхолощенные публичные
проявления в современном теоретическом масонстве.
Религиозная Реформация XV столетия была первым значительным эпизодом
широкомасштабного революционного движения в интеллектуальной, общественной и
политической жизни Запада — движения, о завершении которого пока еще рано
говорить. Кажется, что какой-то дальновидный и просветленный разум решил (на
фоне нарастающей бездуховности и материализма тех времен и всё более очевидного
краха официальной массовой религии) воскресить в упрощенной форме древний
мистический Гнозис и привлечь к нему внимание хотя бы небольшой части общества.
Данное утверждение невозможно подтвердить строго научными аргументами, и потому
оно адресовано прежде всего тем, кто уже имеет хоть какое-то представление о
внутреннем часовом механизме, контролирующем видимый циферблат исторических
событий. Но как бы то ни было, к 1600 году и далее мы уже имеем первые едва
заметные признаки движения, развившегося в конце концов в обширное масонское
Братство наших дней, истинные возможности которого до сих пор не определены.
Первый зафиксированный прием масона-теоретика в Ложу масонов-практиков имел
место в Эдинбурге в 1600 году. После этого практические Ложи стали приходить в
упадок и вымирать, так что уже к 1620 году в Лондоне практическое масонство
оказалось полностью вытесненным масонством теоретическим; представители первого
уже не работали в гильдиях, но лишь старались сохранить свой прежний,
традиционный образ действий. Первое известное посвящение масона-теоретика,
состоявшееся на английской земле, относится к 1641 году, и произошло оно в
Ньюкасле; вторым было посвящение Элиаса Эшмола, который в то время уже изучал
тайную науку, в 1646 году в Уоррингтоне. Число членов Ордена неуклонно росло,
хотя поначалу этот процесс протекал очень медленно по причине неспокойной
политической обстановки. Хартия Королевского Общества, составленная в 1663 году
д-ром (впоследствии сэром) Кристофером Реном, явно высказывается не в пользу
упрощенной экзотерической науки, каковою она является сейчас, но пропагандирует
науку более оккультного характера, изучение которой, как уже говорилось выше,
как раз и является основной задачей масонства. Это можно заключить хотя бы по
тому, что в преамбуле к данному документу говорится о частных собраниях, которые
проводились некоторыми членами Братства с целью выявления «скрытых причин вещей»
ради блага всех людей.
В 1717 году четыре старые лондонские Ложи объединились, чтобы составить новое,
более крупное сообщество. Так возникла первая Великая Ложа и появилось на свет
современное масонство. Это произошло в таверне под названием «Под яблоней» на
Линкольнс-Инн-Филдс.
В 1721 году д-ру Андерсону было доверено написать текст Уставов для новой
организации. О состоянии Ордена в те годы можно судить по сообщению известного
собирателя древностей д-ра Стьюкли, который писал: «Я был первым человеком,
принятым в Орден франкмасонов за последние несколько лет. Нам с трудом удалось
собрать достаточно членов для проведения церемонии. Но как только они собрались,
церемония началась и, благодаря не слишком осмысленному усердию ее участников,
продолжалась до полного изнеможения».
Но когда допуск в Орден стал открытым для всех и каждого без каких-либо
существенных ограничений, это привело к известным злоупотреблениям. В 1724 году
один из Братьев выступил на страницах массового журнала с протестом, заявив, что
«политика проституции, проводимая в последнее время нашим Орденом, является в
некотором смысле предательством по отношению к нему. Недалекие умы
виноторговцев, буфетчиков, парикмахеров, ткачей и прочих, принятых в ряды
франкмасонов, не только выставляют наш Орден на посмешище, но и подвергают его
большой опасности». В том же году «для бедных Братьев» был учрежден первый
благотворительный