Чарльз Уильямс

Старшие Арканы (роман)

Никогда не слышала, чтобы в рождественскую ночь в десять вечера светило солнце. Осторожнее; вот и прекрасно.

- Солнце! - с горечью воскликнул Аарон. - Солнца нам теперь не видать, считайте, мы ослепли. Слепые и хромые, и нам от них не спастись.

Сибил улыбнулась ему.

- Значит, и бежать никуда не надо. Одной заботой меньше. Пусть молодые хлопочут. Впрочем, по-моему, у них хватит ума не суетиться понапрасну. Я в их годы была не такой. Я бы, конечно, удрала. Ну вот и славно, мы в гостиной.

- Откуда вы знаете? - не удержался Аарон. - Вы что, видите что-нибудь в этой круговерти?

- А почему нет? - удивилась Сибил. - Интересно, где Анабель... Анабель, будь добра, поддержи мистера Ли с другой стороны.

Анабель так и сидела под лестницей, крепко зажмурившись и вцепившись в другую служанку. Слова Сибил словно пронзили плотное облако; Анабель открыла глаза, увидела все тот же плотный туман и опять зажмурилась. Сибил оглядела зал - в снежно-золотистом свете он казался прекрасным, несмотря на очевидные разрушения - и снова, уже резче, позвала:

- Анабель!

Снежная буря - это, конечно, серьезно, но вовсе не повод для истерик; Анабель обязана быть под рукой, в конце концов это ее работа. С другой стороны, как-то неловко распоряжаться чужой прислугой, и прежде, чем позвать еще раз, Сибил обратилась к Аарону:

- Надеюсь, вы извините меня? Может быть, вы сами ее позовете?

Но, как видно, слова для Аарона уже утратили всякий смысл. Тогда Сибил позвала в третий раз, теперь уже тоном, не терпящим возражений и промедлений:

- Анабель! Где ты там?

Анабель покорно подняла голову. В обширном пространстве зала, заполненного снегом и туманом, она смутно различила движущиеся тени. Чувство долга и непонятное возбуждение заставили Анабель решительно отстранить вторую служанку.

- Я иду, - твердо отозвалась она.

- Ну так иди поскорее, - поторопила Сибил. - Я понимаю, девочка, все это довольно необычно, но сначала - дело, удивляться будешь потом.

К своему изумлению, Анабель без особого труда преодолела несколько футов сплошной туманно-снежной пелены и убедилась, что это не столько страшно, сколько здорово. С первым же шагом плотная бело-золотая кисея взвихрилась вокруг нее, подхватила, понесла и вынесла прямо к странной госпоже, которая запросто разгуливает по залу в этой адской свистопляске, да еще и смеется при этом, с легкостью закрывает двери, взломанные стихией, а теперь вот без особого труда волочет старика через этот хаос... А куда, собственно, его надо тащить?

- Куда прикажете, мадам? - Анабель снова превратилась в исполнительную, расторопную служанку.

Сибил ободряюще улыбнулась ей - и эта улыбка показалась Анабель ярче разлившегося вокруг золотого сияния, настолько ярче, что свет, разлитый по залу, на миг стал лишь отражением этой улыбки.

- Вот и умница! - произнесла мисс Кенинсби. -Так, давай-ка подумаем. В гостиную. Вы с моим племянником построили там настоящую баррикаду, а?

Анабель против воли улыбнулась в ответ. Некоторое время назад ей пришлось служить у дамы, которая была убеждена, что стоит одарить прислугу улыбкой, и та просто обязана совершать чудеса работоспособности. Дама готова была пользоваться своим изобретением круглые сутки, никогда не забывая проверить результат. Вот после этого Анабель и взяла за правило никогда не улыбаться в разговоре с хозяевами. Итак, теперь уже втроем они неторопливо добрались до гостиной, где Аарона с почестями уложили на диван. Сибил опустилась на колени, закатала штанину и принялась обследовать его лодыжку.

- Похоже, ничего опасного, - заметила она, положив ладонь на больную ногу. Она помнила, каким любезным был их хозяин, и всего лишь хотела соблюсти ответную учтивость. Аарон встретился с ней глазами и разом прекратил свое полубезумное бормотание.