представителя
будущей расы, обычно выступало в качестве рядового члена данного общества и
старалось в максимально короткий срок собрать всю возможную информацию о его
достижениях.
Между тем вытесненное сознание, оказавшееся в чужом времени и чужом
теле, находилось под неусыпным наблюдением и охраной. Особо следили за тем,
чтобы оно не нанесло вреда телу -- своему временному обиталищу; одновременно
из него с помощью особой системы тестов извлекали все, что могло
представлять хоть какой-нибудь интерес для исследователей. Часто допрос
велся на его родном языке -- если соответствующие сведения были получены в
ходе предыдущих экспедиций в будущее. Когда существа, принадлежавшие к
Великой Расе, оказывались не в состоянии физически воспроизвести язык, на
котором изъяснялся тот или иной носитель пришлого сознания, в дело вступали
хитроумные машины, игравшие роль переводчика.
Сами эти существа внешне представляли собой огромные складчатые конусы
высотой до десяти футов, голова и некоторые другие органы которых помещались
на концах толстых эластичных отростков, выходивших из вершины конуса. Мысли
свои они выражали посредством щелкающих и скребущих звуков, издаваемых
огромными лапами или клешнями, венчавшими два из четырех упомянутых
отростков, а передвигались путем расширения и сжатия нижней части конуса,
покрытой каким-то особым клейким ферментом.
Когда перенесенная во времени личность истощала свое изумление и
законное негодование по поводу происшедшего, и когда -- учитывая все
физиологические различия -- она немного привыкала и приспосабливалась к
своему новому облику, ей давали определенную свободу передвижения и
возможность знакомиться с окружавшим ее непривычным миром.
С предусмотренными в таких случаях предосторожностями и в обмен на
особого рода услуги ей позволялось странствовать по всем обитаемым районам
планеты в гигантских воздушных кораблях или в сухопутных аппаратах с
атомными двигателями, стремительно проносившихся по широким и гладким
трассам; ее также допускали в библиотеки, где хранились все сведения о
прошлом и будущем Земли.
Подобное отношение вскоре примиряло пленников со своей участью; обладая
живым и гибким умом -- не зря же перед захватом их тел производилась
своеобразная селекция -- они быстро осваивались в новой для них обстановке
и, преодолевая периодически приступы ужаса и отчаяния, бросались в
головокружительную бездну времени, жадно поглощая сведения о прошлом и
будущем -- и прежде всего о ближайшем будущем тех рас и эпох, из которых они
сами происходили.
Порой отдельным пленникам дозволялось даже встречаться друг с другом и
вести разговор как бы через века, тысячелетия и миллионы лет, разделявшие
две точки во времени, когда их внешние формы были захвачены бесцеремонными
пришельцами. Кроме того, каждый из них был принужден составить на своем
родном языке подробный отчет о себе, своей цивилизации и том историческом
периоде, в котором он жил; позднее эти документы направлялись в хранилища
Центральных Архивов.
Из общего числа плененных сознаний следует выделить группу,
пользовавшуюся особыми привилегиями. Это были так называемые "окончательные
переселенцы", обитавшие в дряхлых телах тех представителей Великой Расы,
которые, чувствуя близость смерти, пожелали предотвратить неизбежное
угасание своего разума, перенеся его в будущее и вселившись в чужой, молодой
и здоровый организм. Количество этих злосчастных узников было не так уж и
велико, ибо долголетие, вообще свойственное Великой Расе, ослабило в ней
любовь к жизни -- в первую очередь это касалось как раз наиболее ярких и
незаурядных умов, которые только и были способны к проецированию. Именно
такое переселение сознаний и породило случаи внезапных -- и окончательных --
изменений личности, примеры которых можно найти в истории человечества.
Что же до обычных исследовательских экспедиций, то, узнав все, что его
интересовало в будущем, пришелец создавал проекционный аппарат наподобие
того, который переправил сюда его сознание, и осуществлял обратную проекцию.
В результате он и его недавняя жертва вновь оказывались каждый в своем
собственном теле.
Подобная реставрация была невозможна лишь в одном случае -- когда
какое-нибудь из двух тел умирало до